Марк Лахлан - Фенрир. Рожденный волком

– Она там? – спросил Леший на латыни, поскольку его спутник понимал только этот из известных Лешему языков.

– Так было предсказано.

– Потребуется немалое везение, чтобы вывести ее из города. Они там не обрадуются приходу северянина.

– Я и не прошу их радоваться.

– Лучше тебе пойти к своим сородичам и войти в город вместе с ними. Они наверняка войдут, их армия огромна.

– Они не мои сородичи.

– Ты же северянин, таких, как ты, у нас называют варягами.

– Но я не дан.

– Все варяги одинаковы, Чахлик. Даны, норвежцы, викинги, норманны, варяги – это просто разные слова, означающие одно.

– Мое имя не Чахлик.

– Но такова твоя суть, «чахлик» на моем родном языке значит «хилый». Имя именем, но как тебя называют другие? Моя мать звала меня Лешим, но остальные прозвали меня Мулом. Это имя мне не нравится, но оно мне подходит, потому что я постоянно таскаю какую-нибудь поклажу – для князей, королей, для себя самого. И меня зовут Мулом, мое имя Мул. Я зову тебя Чахлик, твое имя Чахлик. Имена – они как судьба, мы их не выбираем.

Северянин фыркнул. Первый раз за все время, что они шли с востока, Леший заставил его улыбнуться.

Леший поглядел на своего спутника, который представлял собой неразрешимую загадку. В его присутствии он ощущал сильную тревогу, и если бы приказ довести этого человека до Парижа не исходил из уст самого князя Олега – Вещего Олега, – он постарался бы увильнуть от путешествия. Олег и сам был варяг, правитель Ладоги, Новгорода, Киева и других земель народа русь. Он ходил даже на Византию, где прибил свой щит на ворота города в знак победы. Он был могущественный правитель, и когда он отдавал приказ, разумней всего было исполнять.

Леший спросил, как зовут странного человека, однако Олег сказал, что имени его не знает и Леший волен называть его так, как пожелает. Значит, Чахлик, и это еще самое приличное слово из всего, что мог придумать купец. Чахлик был рослый, даже для варяга, однако, в отличие от сородичей, смуглый, худой и жилистый; он напоминал Лешему скорее порождение земли, какое-нибудь изогнутое дерево, а не человеческое существо.

Леший знал всех, кто бывал в ладожских землях, знал многих из города Новгорода, даже некоторых из Киева, однако этого парня никогда до того не встречал. Сначала он пытался разговорить его. «Я торгую шелком, а чем занимаешься ты, брат?» Но тот ничего не отвечал, только глядел своими пронзительными черными глазами. И Леший сам догадался, чем занимается чужак, когда князь отправил их в путь одних, без дружины. Он понял это, когда другие купцы, собравшиеся возле общего костра, отодвигались от них подальше, когда любопытные крестьяне разбредались по домам, вместо того чтобы засыпать их вопросами, когда разбойники только наблюдали за ними с холмов, не находя в себе храбрости спуститься. Ремеслом чужака было сеять страх. Он источал страх, как олень источает мускус.

Леший догадался, что Чахлик – волкодлак, оборотень, должно быть, один из северных шаманов, хотя до сих пор ему не доводилось видеть никого, похожего на него. Князья варягов считались на родине Лешего и главными святыми, но вокруг Ладоги обитало немало разных странных личностей, которые приносили жертвы своим странным богам в лесных храмах. Они носили на себе изображения молотов и мечей и (сам он не видел, но слышал) даже настоящие удавки для своих ритуалов. Правда, у спутника Лешего имелся всего-навсего простой камешек, который висел на шее на кожаном ремешке. На камешке было что-то нацарапано, но Леший так ни разу и не сумел рассмотреть, что именно.

Северянин снял со спины мешок и вытащил из него что-то.

Леший, у которого содержимое вещевых мешков неизменно вызывало жгучий интерес, подошел поближе. Он тотчас же понял, что это – волчья шкура, снятая целиком и весьма необычная. Угольно-черная шерсть даже в свете заходящего солнца блестела как-то неестественно. Шкура была огромная, пожалуй, самая большая из всех, какие доводилось видеть Лешему, а уж он повидал немало, будучи торговцем.

– Отличная шкура, – заметил он, – только сомневаюсь, что жители Парижа захотят сейчас торговать. Но если ты собираешься спать под ней, надеюсь, и мне перепадет краешек по случаю холодной погоды.

Северянин ничего не ответил, просто отошел вместе со шкурой под деревья.

Лешему ничего не оставалось делать. Он начал жалеть себя. Он-то надеялся, что слухи об осаде Парижа неверны. Если Париж осажден, то вполне вероятно, что и другие крупные торговые города, такие как Руан, тоже подверглись нападению.