Николай Клюев - В отличии от себя (СИ)

- Но я…

- Ты! Это ты тут мёртвая! Это ты живёшь как труп! - Её голос вдруг изменился на холодный, проникающий в самые закоулки души, царапая каждым словом как иголкой по стеклу.- Ты ничего не понимаешь! Ты тварь! Ты ничего не можешь и не хочешь! Ты просто ходячий кусок мяса, перерабатывающий отходы этого бренного и жестокого мира! И ты как и все- сдохнешь!

- Я… я не хочу умирать…- Хватка ослабла и я отпустила её маленькие ручонки.

- Все не хотят…- Голос стал прежним, но с нотками грусти и лёгкой досады.- Знаешь, а мы с тобой неплохо поиграли. Ну? Какого это, когда тебя заживо сжигают? А ведь мне было больно тогда, при кремации, хоть я и была мертва…

- Так это всё…

- Да. Это всё была я. Мои чувства. Моя боль. Мой ужас… но ведь мы едины сестрёнка.- Под конец, голос повеселел.- У тебя остался один день. Постарайся.

Я снова проснулась в холодном поту, сжимая простыню, что есть сил, но в этот раз не визжа как резаная свинья.

В палату зашла медсестра:

- К тебе папа пришёл.- Рослая и не в меру упитанная женщина, лет сорока, с завязанными в непонятную и даже слегка забавную причёску.

Вслед за медсестрой, зашёл папа. После аварии, что произошла как раз по пути сюда, папа вытащил меня из машины и попытался спасти водителя машины, что врезалась в нас, но бедолага скончался от потери крови до приезда скорой. Мама скончалась на месте, но меня это ничуть не тронуло, нежели два сломанных ребра и пробитая голова, папы. Мои царапины меня мало волновали. Теперь, навсегда уродовавший моё лицо, шрам, так же не вызывал каких либо эмоций. Подруга, которая примчалась в первый же день после аварии, сначала просто не верила, что это седое, на вид полумёртвое и слегка подгнившее существо, её лучшая подруга - Вика. После началась истерика и она, после сдержанных нотаций и криков, оставила меня наедине с ужасом. Каждую ночь, этих двух, просто адских недель, когда каждый сон превращался в парад ужаса и боли. Всё это казалось и было безумием, которое способен пережить только самый стойкий, выносливый и закалённый разум. Каждый раз, я пыталась не спать. Делала всё, для того, чтобы не свалиться с ног в беспамятство. Испробовала самые действенные и проверенные способы. Ничего не помогло. Мне хотелось спать круглые сутки и даже когда я спала, это не давало мне отдых, а наоборот изматывало меня до обезвоживания. Я практически перестала есть, пить, чем-то заниматься и лишь иногда, но по многу, писала в свой дневник, то, что видела в кошмарах.

- Здравствуй Вик.- Папа сел рядом. Я привстала на локтях и попыталась сесть на кровати так, чтобы мне было удобней.

- Как ты?- Вопрос был риторическим.

- Не долго. Больной пора на утреннюю процедуру.- Медсестра, до того, так и стоящая в проеме двери, наконец ушла.

- Хорошо. Мы недолго.- Сказал папа ей в след.

- Я тут тебе яблок принёс… и йогурта. Будешь йогурт?- Непонятная атмосфера. Неловкая и одновременно раздражающая, будто это было уже тысячу раз, но всё повторяется как в первый.

На вопрос отца, я отрицательно покачала головой.

- Ладно. Я чего зашёл то. Мне ещё нужно будет полежать здесь, а тебя сегодня должны выписать, поэтому мне придётся отвезти тебя к бабушке. Поживёшь у неё до тех пор, пока меня не выпишут. Меня конечно могут отпустить на какой-то срок, чтобы я довёз тебя, но мы не сможем видеться где-то месяц, возможно больше.

Я просто дослушала его и качнула головой в знак согласия. Эта поездка была мне на руку, так как мне срочно нужно было на кладбище.

11 глава

Снег давно весь растаял, но за окном уже не так ярко светит солнце, и всё небо заволокло серой дымкой, вызывающей у жителей чувство тоски и уныния. Дождя не было, и тучи не собирались в огромные массы клубившейся в небе воды, но и не было безоблачного, яркого, весеннего денька.

Молча сидя, по привычке на заднем сидении, я смотрела на небо и мысли о последнем кошмаре, что приснился, не давали мне покоя. Я уже почти утратила всякий интерес к жизни и вообще к такому существованию на этой земле, но что-то не давало мне сдаться, опустить руки и просто сойти с ума. Эта тоненькая нить, что была между сознанием и безумием, будто готовая порваться в любую секунду, но держится. Из головы не выходили её слова. Возможно, я больше никогда не увижу светлый и тихий денёк жаркого лета. Яркие лучи щедрого солнца, больше не будут ласкать мою бледную кожу, я перестану просто жить. Я верила в это, в её слова и поэтому, именно из-за этого, ещё не угасшего чувства, стремления жить, я ехала к ней.