Вероника Климова - Любовь с привкусом крови (СИ)

Первой мыслью было снова бежать. Но Арина отбросила ее, как нереалистичную. Она уже пробовала. Результат известен. Еще удивительно, почему он после этого позволил ей жить.

Девушка снова прошлась по комнате и резко опустилась на кровать. Мозг лихорадочно работал, ища выход. Но выхода не было. Она оглянулась на сиротливо лежащий на полу дневник и метнулась к нему, как к спасательному кругу, в тайне надеясь, что предмет желания Влада этот выход все же нашел и вырвался на свободу.

Но вместо этого Арина все глубже погружалась в личный ад этой незнакомки из позапрошлого столетия. К внутреннему омерзению и холодящему ужасу добавилось смутное ощущение узнавания. Словно она все это уже читала или... видела. Девушка оторвалась от чтения и нахмурилась. Ее не покидало стойкое чувство дежавю, что все это уже было. Но ведь она никогда прежде не знала ни о дневнике, ни о Владе. Дернув головой, чтобы прогнать странные ощущения, Арина вновь окунулась в жизнь вампира, точнее его жертвы. Иного слова она подобрать не могла.

Я подарил ей тринадцать темно-бордовых роз, как знак моей страсти. Но она бросила их к моим ногам...

Арина дернулась, а душу ее затопил леденящий холод. Тринадцать роз. Темно-бордовых роз. Именно столько ей когда-то подарил Александр. Влад же дарил только белые. Почему?

Девушка растерла затекшую шею и перевернула очередную страницу. Да, к ней Влад был более благосклонен. Впрочем, она и не сопротивлялась как та женщина. Хотя помнится, мужчина не особо на чем-то настаивал после ее возвращения. Он готов был принять наказание. Или это была лишь игра, дабы получить ее согласие?

Каждая последующая запись была страшнее предыдущих. Да Влад был настоящим садистом! И самое ужасное - он упивался страданиями своей пленницы и будто подсел на них, как на наркотик, с каждым разом придумывая все более изощренную пытку.

До конца дневника оставалось совсем немного, а Арину уже колотила крупная дрожь так, что она с силой стискивала зубы, чтобы они не стучали. Дрожащие пальцы с трудом перелистывали страницы. Слезы лились из глаз непрерывным потоком. Девушка уже даже не обращала на них внимание. Она будто вместе с той незнакомкой проживала всю боль и унижения, какими награждал ее Влад. Словно все, что тогда происходило, было с ней.

Арина снова подняла голову от тетради. Сны! Она все это видела в своих снах! Осознание накрыло ее подобно лавине, заставив задохнуться. Как такое может быть? Как могла она видеть то, чего никогда не знала? Рука девушки непроизвольно потянулась к шее и несильно сжала ее. Арина рванула к длинному узкому зеркалу, горизонтально висящему на стене у дверей в ванную комнату. Оттуда на нее смотрела незнакомая девушка со спутанными волосами, красными от слез глазами с размазанной тушью и опухшим носом. И сколько бы она не вглядывалась в собственное отражение, ответов не находила. Как она, Арина Воронцова, родившаяся двадцать пять лет назад в этом городе, могла знать то, что произошло почти двести лет назад? Взгляд упал на дневник. Девушка медленно повернулась к зеркалу спиной и уставилась на тетрадь так, словно это было самое страшное чудовище, которое вот-вот оживет и бросится на нее. Она сделала несколько неуверенных шагов к кровати и снова остановилась, развернулась и стремительно отошла к окну. Уже давно была ночь. Арина бросила очередной взгляд на дневник, вытерла руками слезы, еще больше размазав тушь, и вернулась к чтению. Ей необходимо было узнать, какая же связь между ней и той женщиной. Насколько она поняла из предыдущих записей Влада, потомков у нее не осталось. Он об этом позаботился.

Ни одна из последующих записей не проливала свет на то, кем была эта незнакомка. Ни имени, ни описания ее рода занятия. Каждую строчку затапливала лишь ее боль и наслаждение Влада. Впрочем, в одном месте он упомянул, что и сам страдал. Но почему же тогда не остановился, не отпустил? Не в этом ли должна заключаться любовь, что счастье любимого должно быть превыше всего, даже если он находит его вдали от тебя? Арина криво ухмыльнулась. Видимо, Владу это чувство было незнакомо. И последняя запись красноречиво свидетельствовала об этом. Девушка читала слово за словом и внутри нее все покрывалось льдом от первобытного ужаса. Она будто сама ощущала боль от клыков Влада, чувствовала, как липкая кровь стекает по груди, как медленно меркнет сознание. Арину затошнило и она, зажав рот рукой, бросилась в ванную. Вся съеденная за день пища тяжелыми толчками выходила наружу. Лоб девушки покрылся обильной испариной. Трясущимися руками она ополоснула лицо и, боясь смотреть на собственно отражение, промокнула его полотенцем. Ноги не слушались, став ватными. В голове была какая-то пустота. А перед глазами все плыло.