Эл М Коронон - Элохим

– Нет, абба, можно миновать! – с волнением сказал Авир. – Надо поговорить с рабби Иссаххаром.

– Да, да, абба, – подхватил Ахар, – рабби Иссаххар исправит все. Да и Элохим его послушается. Все же – тесть.

Рубен задумался. Рабби Иссаххар был единственным человеком, к которому можно было обратиться за помощью. Он всегда находил выход из самых трудных ситуаций.

– Хорошо, пойду поговорю с ним, – сказал Рубен, – хотя сомневаюсь, что от этого что-то изменится. Некоторые вещи в этом мире, к сожалению, просто непоправимы.

Дом Второсвященника окнами выходил на площадь Офел. Тут же рядом, неподалеку от Конских ворот, находился дом Первосвященника. Испокон веков первые лица высшего духовенства имели свои резиденции на этом месте, в непосредственной близости от Храма.

Рабби Иссаххару едва перевалило за шестьдесят, но он выглядел намного старше. По природе он был добродушным человеком. Рядом с ним люди обретали умиротворенность. К нему часто обращались по спорным вопросам.

Его облик выражал внутреннее благородство и врожденную мудрость. Серебристо-седые волосы и борода, худое, несколько высохшее лицо, испещренное морщинами, одним словом, все в его облике несло отпечаток прожитой сложной жизни. Рабби Иссаххар овдовел молодым, ему тогда еще не было и тридцати лет. Жена оставила единственную дочь, которую он любил больше всего на свете.

Он был потомком Аарона по прямой линии. От Аарона до Ония Третьего в течение почти тысячи лет первосвященство переходило от одного его предка к другому. Традиция была прервана Антиохом Эпифаном, эллинским царем Сирии, который впервые отстранил первосвященника от должности. Потомки Аарона надолго потеряли власть в Храме. Царь Антиох также впервые ввел практику назначения первосвященников, что прижилось при Хасмонеях. Некоторые хасмонейские цари стали провозглашать первосвященниками самих себя.

Семнадцать лет тому назад, придя к власти, царь Ирод восстановил дом Аарона в первосвященстве, но при этом не отказался от обычая назначения. Коген Гадолом он провозгласил Анан-Эла, происходящего из рода Аарона, но вскоре был вынужден сменить его восемнадцатилетним Аристобулом, последним отпрыском Хасмонеев. Царь оказался в сети интриг, умело сплетенных своей тещей Александрой, матерью Аристобула. По ее мнению, иудейский трон и первосвященство исконно принадлежали хасмонейской династии. У нее была короткая историческая память, которая не шла дальше Хасмонеев. С помощью царицы Клеопатры ей удалось уговорить всемогущего Марка Антония, и тот принудил царя Ирода отдать первосвященство Аристобулу. Однако год спустя царь утопил Аристобула и вернул первосвященство на короткое время Анан-Элу. Затем, Анан-Эл был сменен Йешуа бен Фабием. Впрочем, также ненадолго. Новым Коген Гадолом был назначен Симон бен Боэтий. Царь был пленен красотой его дочери Мариамме [9] «The most beautiful woman of that time». – The New Complete Works of Josephus. Translated by William Whiston; Commentary by Paul L. Maier. Kregel Publications, 1999, p. 517. (Josephus Flavius. Jewish Antiquities, xv.9.3 (320). В дальнейшем AJ – Antiquitates Judaicae). , на которой и женился, как только Симон бен Боэтий стал Первосвященником. С помощью тестя царь рассчитывал прибрать к своим рукам власть над Храмом. Но ему это не удалось, поскольку рабби Иссаххар, будучи Второсвященником, своим авторитетом во многом превосходил Первосвященника. В иудейской истории нередко настоящая власть принадлежала не первому лицу, а тому, кто следовал за ним.

Между Коген Гадолом и Сеган ХаКодешимом сложились ровные деловые отношения. Рабби Иссаххар поддерживал легитимность первосвященства Симона бен Боэтия в глазах сомневающихся саддукеев и эссеян, крайних ортодоксов веры. Взамен Первосвященник признавал за рабби Иссаххаром последнее слово в делах Храма. Многочисленные левиты, священнослужители Храма, а также простые иудеи считали рабби Иссаххара законным наследником первосвященства, что не нравилось ни царю, ни Коген Гадолу. Если бы не всеобщая любовь и уважение, которыми он пользовался в народе, они бы с удовольствием избавились от него. Он был прост и доступен в отличие от Первосвященника, которого народ мог лицезреть лишь по праздникам.

Исторически в Иерусалиме существовало два средоточия власти: царский Дворец и Храм. Цари могли превосходить могуществом первосвященников, но при этом Дворец никогда не превосходил авторитетом Храм. Еще пророк Иезеки-Эл закрепил в сознании иудеев превосходство духовной власти над мирской. Возвышаясь на вершине горы Мориа [10] Har HaMoriyya – гора Мориа, Храмовая гора – Har HaBait, Храм – Bait HaMikdash. , Храм в буквальном и переносном смысле доминировал над городом. Его можно было видеть почти с любой точки. Величественный и таинственный он внушал благоговение, трепет и страх в души людей.