Джеймс Герберт - В плену у призраков

— Это не совсем так. Я бы даже сказал, совсем не так…

Одной рукой прижимая к уху массивную черную телефонную трубку, другой он в отчаянии стучал по аппарату. Бесполезно. Телефон молчал. То ли этот допотопный аппарат давно отслужил свой срок, то ли произошло что-то на самой линии, за пределами дома. Как бы то ни было, ситуация возникла не из приятных.

Услышав за спиной в холле чьи-то шаги, он резко обернулся, удивляясь своей нервозности. Еще больше его поразило то облегчение, которое он почувствовал, увидев, кто именно к нему приближается.

— Мисс Вебб, э-э-э… вы знаете… телефон… такое впечатление, что он отключен, — выдавил он из себя.

Она подошла совсем близко и заглянула ему прямо в лицо.

— У нас постоянно проблемы на линии, — сказала она. — Это одно из немногих неудобств жизни в сельской местности. — Она взяла у него трубку и, даже не потрудившись проверить, есть ли гудок, положила ее на место. — Завтра я поеду в поселок и попытаюсь что-либо выяснить.

Все это время она не сводила с него глаз, и Дэвид вдруг подумал, всегда ли они полны такого беспокойства, как сейчас. Этой маленькой хрупкой женщине было, наверное, далеко за шестьдесят, ближе к семидесяти или даже чуть больше. Кем же была она для Кристины и ее братьев? Да, она приходилась им тетей. Но кем еще? Насколько он мог судить, она полностью вела все хозяйство в доме, и в ее возрасте, должно быть, это было совсем не легкой задачей.

— Мистер Эш… — начала она, не решаясь продолжить.

Он ждал.

— Обещайте мне, что будете очень осторожны, пока находитесь в Эдбруке, — почти шепотом сказала она.

Дэвид не смог удержаться от улыбки.

— Я уже говорил, что призраки не в состоянии причинить нам вред. Они даже не могут испугать нас, если нам известны причины их появления.

— Но… призраки могут преследовать нас… по-разному… — она с трудом подбирала слова от волнения.

— Мне казалось, что вы поняли мою точку зрения…

— Но вы не понимаете, — довольно резко ответила она.

— Тогда объясните, — напряженно попросил Эш.

Прежде чем она успела ответить, послышался еще один голос:

— Наш гость не хочет забивать себе голову твоими глупостями, няня.

Они одновременно подняли головы и увидели Роберта Мариэлла, наблюдающего за ними с верхней ступеньки лестницы.

— Разве не так, мистер Эш? — с легким оттенком укора в голосе спросил он.

Эш снова повернулся к няне Тесс.

— Все вопросы я задам вам завтра, — ровным тоном произнес он, озадаченный ее поведением.

— В таком случае не станем вам мешать, — сказал Роберт. — Пойдем, няня, пусть наш гость продолжает работать. Спокойной ночи, мистер Эш. Вас никто больше не побеспокоит.

С этими словами он повернулся и исчез в темноте наверху. Избегая встретиться глазами с Эшем, няня Тесс поспешила следом за племянником. Эш смотрел, как маленькая, тщедушная фигурка поднимается по лестнице, потом тряхнул головой. Похоже, тетушка Мариэллов интересуется не столько привидениями Эдбрука, сколько остальными членами семьи.

Всю оставшуюся часть вечера Эш занимался установкой оборудования вокруг дома и внутри его. На стенах и мебели он установил четыре термометра, чтобы отметить самую низкую температуру в течение ночи. В гостиной и на кухне он разместил магнитофоны, автоматически включающиеся при малейшем звуке, а в библиотеке и кабинете — фотокамеры, связанные с датчиками, регистрирующими изменения магнитного поля и при любом движении поблизости приводящими в действие затворы. В нескольких местах на первом и втором этажах он насыпал тонкий слой специального порошка, а поперек дверных проемов натянул черные нитки.

Позже в своей комнате Дэвид при свете лампы изучал на скорую руку нарисованный план Эдбрука с его лабиринтами комнат и коридоров, время от времени отхлебывая из стоявшей под рукой бутылки с водкой. Он курил одну сигарету за другой, делал пометки в блокноте и иногда бросал взгляд в окно, за которым сгущалась ночь. Темнота, казалось, давила на стекла.

Наконец он вышел из комнаты и отправился бродить по дому, старательно огибая те места, где был насыпан порошок, не входя в помещения с установленной аппаратурой и не приближаясь к дверям, поперек которых были натянуты нитки.

Эдбрук погрузился в тишину. Все было спокойно.

Где-то в доме пробили часы. Освещая себе путь карманным фонариком, Эш прошел по коридору мимо своей комнаты и двинулся к окну в дальнем его конце. Несмотря на физическую усталость, все его чувства были обострены до предела, мозг действовал словно беспокойный пассажир заглохшей машины. Кейт Маккэррик определяла такое весьма обычное для него состояние всегда однозначно: «Ты слишком много пьешь и чересчур много куришь. И однажды — возможно, это будет не так скоро, но случится непременно — твой мозг окажется таким же усталым и истощенным, как твое тело». А может быть, это совсем даже неплохо, Кейт, возможно, даже хорошо.