Александр Борзов - Пассажиры

«А что, если по дороге на нас нападут бешеные собаки?».

Однако он решил показать себя храбрецом и шагнул первым. За ним пошли. Семён даже решил закрыть за собой дверь. Троица быстрыми шагами направилась к крыльцу театра. Это было обычное серое здание с витражными окнами, похожее на купол. Без всяких ухищрений и излишеств.

Ребята постучали в двойные двери. Внутри замка что-то щёлкнуло, и одна из дверей приоткрылась. Ринат оглянулся на своих спутников. Те выразили недоумение, но при этом желание войти. И они вошли.

В вестибюле находилось несколько молодых людей, похожих на клерков. Мужчины и женщины, одетые по деловому стилю, стояли по всем углам помещения, держали в руках планшеты и записывали что-то спешно ручкой на листочках.

– Проходите, раздевайтесь, – к ним подошёл один из этих людей. Это была приятная и симпатичная девушка, которая всё время улыбалась.

– Простите… – начал Семён.

– Не беспокойтесь, сам маэстро не против гостей. Он пока репетирует. Но всегда не прочь провести время со своими поклонниками.

Трое ребят знали, что по произведениям Перфилова снято несколько фильмов и сериалов, а также поставлено бесчисленное количество спектаклей по всей стране и за рубежом. Везде были задействованы профессионалы своего дела – известные продюсеры, режиссёры, актёры. Сам Перфилов в своих интервью говорил, что не любит экранизации и инсценировки, что на это он шёл ради дополнительного заработка. А ещё Перфилов любил своих поклонников. Он не терпел разных банкетов и мероприятий со звёздами шоу-бизнеса, деятелями кино, литературы и театра. Он предпочитал всё больше сидеть со своими поклонниками и вести с ними диалог.

– Проходите за мной, – и девушка повела их через несколько коридоров. Они были украшены фотографиями великих артистов Советской эпохи, когда-то гастролировавших здесь, в Ретрограде. Девушка, тем временем, привела троицу к двойным дверям.

Так трое ребят оказались в зале театра. Постояв среди пустых кресел, они нерешительно двинулись к сцене. Она была ярко освещена. И пуста.

Семён вспомнил, как когда-то в детстве он с отцом зашёл в заброшенный кинотеатр. Кресла такие же были пустыми, но некоторые – с порванной обивкой, другие – разрушены в щепки или повалены на бок. Любой шаг, любое прикосновение и кашель от попавшей в горло пыли грозили ответом. Это махали крыльями обеспокоенные голуби. В этом мраке еле виднелось серое полотно экрана. Здесь Семёна обуяло такое же чувство заброшенности. Словно этот зал с пустующими местами и сценой таил в себе какую-то болезнь, которую тщательно скрывают, но которая видна невооружённым глазом.

Ребята не знали, что делать дальше, и стояли у самой сцены, продолжая озираться по сторонам. Внезапно они услышали шаги, сопровождаемые громким звоном. Перед ними на сцене появился взрослый человек в джинсах и рваных кроссовках. На нём была чёрная майка с фотографией молодого Сталина. На изображении он был в пиджаке, с платком вокруг шеи и с причёсанной назад шевелюрой. Ниже фотографии была надпись: «Did you know that Dzhugashvili was a hipster?».

– Ждёте меня? – спросил он. У этого человека были прикованы цепи на ногах. Но ребята даже не заметили этого. Их привлёк его голос. Голос был как звон набата, который троица услышала ещё на улице. Они почувствовали возбуждение, словно пришли на концерт любимого исполнителя и воочию увидели своего кумира. Ощутили и вдохнули в себя его неуёмную энергию и силу. Вот он! Перед ними! Сколько раз они видели его вживую на презентациях новых книг и уже привыкли к его появлениям. Но сейчас он с ними лично заговорил! И это было впервые.

– Поднимайтесь сюда, – позвал он таким голосом, каким обычно детвора зовёт друг друга поиграть на улице.

Семён решил подняться первым и вплотную приблизился к Перфилову. Вид его был уставшим и измученным. Пахло от него водкой и хлебом. Но он не был пьян. Из-за яркого света Семён не видел оставшихся внизу Рината и Ярославу. Они так и не решились подняться.

– Вам отдельное приглашение, друзья? – спросил Перфилов.

Ринат и Ярослава ещё недолго стояли в молчании и нерешительности. Понадобилось несколько секунд, чтобы они поднялись на сцену. Они всё ещё пожирали писателя обалдевшим взглядом.

А Семён стал уже меньше тушеваться, и дрожь в коленях постепенно утихала.

– И почему вы не были на презентации своей книги? – спросил он. – И к чему эти цепи на ваших ногах? Кто вас заковал?

Перфилов не сразу ответил. Он стоял в задумчивости, понурив голову, как ребёнок, уличённый в проказе. На несколько секунд у всех четверых создалось ощущение, что они находятся нигде. В этой пустоте, под ярким светом на сцене.