Эпоха Век - Бабы дуры

– Павловна, вы меня удивляете, – расхохоталась Таисия, – такого бреда от вас я вообще не ожидала услышать! Вы были коммунисткой?

– Заявление писала, – кивнула головой Павловна, – да вот только обстоятельства так повернулись, что миновала меня чаща сия, а может и хорошо, будь я партийной, срок бы раза в два больше мне впаяли. Обошлось. Господи, вкуснота-то какая, – Павловна зажмурила один глаз от удо-вольствия, отпив ещё глоток вина, – для того, чтобы наслаждаться этим питьём и стоит на свет родиться. Вино как любовь, один бокал делает человека счастливым, много – безумным. Конечно, страсти по мужикам во мне давно улеглись, а вот этот напиток до сих пор бодрит и умиротворяет.

– Павловна, сколько раз вы замужем были?

– Ты будто следователь, разговор резко переводишь, чтобы врасплох застать, – хмыкнула Павловна, – а ни разу. Что удивляешься, вот так у меня жизнь сложилась, троих своих воздыхателей я похоронила.

– Матушки мои, как же так? – изумилась Таисия, – что за напасть такая?

– А вот и напасть, каждый из них, пока мы женихались, от какой-нибудь хвори помирал. Время было тяжёлое, врач один на сотню вёрст да и таблеток-микстур раз- два и обчёлся. Это сейчас молодёжь друг другу в глаза посмотри и уже в кустах барахтаются, в наше время всё по-другому было, до свадьбы ни-ни. Так до тридцати лет я в девках и проходила, пока не появился в нашей деревне Ванюшка, его к нам из области на уборку в подмогу прислали, трактор в ту пору, как и врач, один на всю округу был. Красавец, гармонист, все девки по нему сохли, а он меня выбрал. Я вроде и невестой завидной по тем меркам была, у меня дом большой, хозяйство, жила одна, моя мать с братишками-близняшками к тому времени померли, чахотка и отец долго не прожил, запил и сгорел. Ванюшка сразу на меня запал, хотя по деревни обо мне дурная слава шла, мол, «чёртова невеста, сам нечистый её женихов могилу сводит, чтобы её не отдавать никому».

Советская власть про религию да всякую чертовщину людям хорошо мозги полоскала, да разве вековую дурь за малый срок вылущишь? В один из дней, мы на току зерно лопатили, подошёл ко мне председатель колхоза нашего, дошли до него слухи, что Иван на меня глаз положил и говорит мне тихонько: «ты, Анна, Ивана к себе не подпускай, где я ещё трактори-ста в такую пору возьму». Я так и обмерла, ещё если бы мне бабка, из ума выжившая, такое сказала, куда ни шло, но председатель – коммунист? Чуть сквозь землю от стыда не провалилась, но наказ запомнила, чтобы людей против себя не настраивать. Стала избегать Ивана, старалась, чтобы наши пути никак не пересекались.

– А вам он нравился?

– Да влюбилась я в него по уши, как никогда до этого не любила, с первого взгляда, с ума сходила.

– И как же вы?

– Будешь перебивать, ничего больше не скажу, – нахмурилась Павловна, но вряд ли угроза была серьёзной, по глазам старухи было видно – рассказ так и просится наружу, – и тут, как-то ночью, услышала я слабый стук в окно, шторку дёрнула, а там, в свете луны, Иван стоит. Приоткрыла я окошко, а он тут же за руку меня схватил и зашептал: «не выйдешь ко мне, пойду, утоплюсь, жизни мне без тебя нет». Уступила я, так мы и стали по ночам встречаться, миловались так, что дух захватывало и сердце останавливалось. Но ничего лишнего я ему не позволяла, когда чувствовала, что он вот-вот с собой сладить не сможет, вопросики ему всякие задавала, он мне о городской жизни рассказывал, стихи читал. Уборка к концу подходила, Иван, когда пришёл в очередной раз, сказал, что перед народом меня своей невестой назовёт. Я хоть и любила, но тревожно на душе было, сказала ему, что не выйдет у нас ничего хорошего, помню, он засмеялся, прижал меня к себе и шепнул: «любовь наша сильнее всяких напастей». А утром над селом обложной дождь начался, Иван в поле работал, промок – продрог, а через три дня слёг с воспалением лёгких. Врачи его в райцентр увезли, сказали, что вряд ли выкарабкается. Сгорел здоровенный мужик за неделю, как свечка. Почуяла я, что надо мной тучи сгущаются, собрала вещички сменные, дом подпалила, чтобы некуда было возвращаться и рванула через лес на станцию. Билет до Москвы не купила, с пересадками пришлось ехать, а на этой станции, где теперь городок наш разросся, жизнь моя и перевернулась.

Павловна замолчала, на этот раз Таисия не подгоняла её рассказа, старуха с характером, может и замкнуться в себе, а услышать продолжение Таисии очень хотелось.

– Сделай-ка мне яишенку, пока вспоминала, проголодалась, а я сейчас…