— Так безопаснее, — пояснил Кевин.
Они доехали до Рутерфорда, и Эйприл сказала Пенелопе, чтобы та повернула на запад к шоссе № 128.
— Я ничего не имею против, — сказал Кевин, — но мы уже несколько раз пытались здесь проехать. Дорога заблокирована.
— Только последняя миля, — возразила Эйприл.
И была права. Завал, который они видели здесь раньше, ликвидировали, и, хотя местами дорога была сильно испорчена и замусорена, ехать дальше оказалось возможно. Только в самом конце путь им преградила стена из поваленных деревьев, перевязанных лентами, украшенных гирляндами и елочными игрушками. Пенелопа остановила машину.
— Отсюда вам придется идти пешком. — Эйприл наклонилась с заднего сиденья и показала на гору, возвышающуюся перед ними. — Это вон там.
Взгляд Пенелопы проследовал за ее пальцем.
— Новый Олимп?
— Да. А рядом озеро. — Эйприл попыталась вспомнить название.
— Берриесса?
— Именно.
Кевин наклонился вперед, посмотрел через ветровое стекло и сухо произнес:
— А я представлял себе гору Олимп несколько выше. Ведь это дом великих греческих богов.
— Будь благодарен, что это не так, — сказала Пенелопа.
Они вышли из машины. Кевин стал закрывать двери.
— Мне нужны ключи, — натянуто произнесла Эйприл.
— Зачем? — поинтересовался Кевин. — Если вы уедете отсюда на машине, как же мы сможем возвратиться назад?
— Вам не надо будет возвращаться назад. Вы или проиграете, или победите. В любом случае все будет кончено.
Пенелопа взглянула на нее.
— А что собираетесь делать вы?
— Убить твоих матерей.
Пенелопа кивнула. Она ничего не чувствовала. Ни гнева, ни боли, ни сожаления.
— А потом я убью себя. Вот так. — Эйприл повернулась к горе и несколько секунд молчала. — Но я хочу, чтобы вы передали Диону... — Ее голос сорвался. — Передайте ему, что я очень жалею. И скажите, что я бы поступила иначе, если бы знала. Я же хотела, чтобы он... — Она наклонилась и вытерла глаза. Затем подняла голову, пытаясь улыбнуться Пенелопе. Щеки ее все еще были мокрыми от слез. — О чем это я говорю? Он же не Дион больше. Диона нет.
— Но если он не Дион, то что же вы хотите, чтобы я ему передала? — мягко спросила Пенелопа.
— Просто скажи ему... Черт возьми, просто скажи ему, что я люблю его. — Она глубоко вздохнула, вытерла нос и глаза и протянула ладонь. — Так получу я от вас наконец эти чертовы ключи?
Пенелопа кивнула и передала ей связку.
Эйприл сделала жест в сторону бутылки, которую Пенелопа держала в руке.
— Ты собираешься это выпить? Если не будешь, то дай мне.
— Мы ее разопьем на двоих.
Штопор они захватить с собой не догадались, но мама Диона опытной рукой быстро продавила пальцем пробку вниз и одним глотком ополовинила бутылку. Затем передала ее Пенелопе. А сама, закрыв глаза и смакуя аромат, хрипло проговорила:
— Это помогает.
Пенелопа подняла бутылку, поймала озабоченный взгляд Кевина и, решительно прижав к губам горлышко, начала пить. Вино оказалось сладким и легким. Оно мгновенно наполнило ее приятным теплом.
Тепло нарастало.
Она прикончила бутылку четырьмя большими глотками и швырнула ее в кучу бревен, где та с шумом раскололась. И сразу же Пенелопа почувствовала себя прекрасно. Ее всю переполняла энергия и незнакомая эйфория. Она вдруг возжелала и Кевина, и Эйприл одновременно. То есть...
Нет.
Сдерживая себя, она закрыла глаза.
— С тобой все в порядке? — спросил Кевин.
Пенелопа кивнула, но глаза все еще были закрыты. Она очень медленно разжимала веки. С большим трудом ей все-таки удалось добиться контроля над собой, сдержать себя.
"Приберегу все это до встречи с Дионисом.
Вот тогда и позволю себе расслабиться".
— Все отлично, — произнесла она. — Думаю, нам пора идти.
Эйприл рванулась вперед, схватила Пенелопу за плечи и посмотрела девушке в глаза. И только теперь в первый раз Пенелопа почувствовала, что они как-то связаны и были связаны всегда.
— Держи это в себе до тех пор, пока оно тебе не понадобится, — мягко проговорила Эйприл. — И используй это сама, не позволяй этой силе использовать себя.
Пенелопа кивнула.
Эйприл улыбнулась:
— Если бы я могла, то сделала бы это сама.
И Пенелопа вдруг осознала, какие титанические усилия потребовались сейчас матери Диона, чтобы так долго держать себя под контролем и заставлять разум управлять эмоциями.
— Удачи вам, — сказала Пенелопа.
Довольно странно желать удачи женщине, которая отправлялась убить ее матерей, а потом и себя, но ответ Эйприл был аналогичным:
Читать дальше