Михаил Емельянов - КВАНТУМ

– Полегче, мисс, я не могу разобрать Ваш акцент! – с ухмылкой выдал я в ответ, – Когда вылетаем? – Прошу собрать багаж своих необъятный знаний умник, и соблаговоли сейчас отправиться со мной в аэропорт! – сразу же ответила мне Лето. – С Вами хоть на край света, вот только галстук завязать осталось, может быть поможете? – С радостью, вот только подучу английский!

Но все же Лето не отказала в моей просьбе. Подойдя ближе и протянув ко мне руки, она натянула тонкую полоску ткани, что была у меня на шее. Всё это время мы смотрели друг на друга, пытаясь разглядеть маленькую частичку человеческой души в отражении зрачков глаз каждого из нас. Через несколько секунд мою шею сдавил настолько крепкий узел, что мне стало затруднительно дышать. «Это была ее месть за мою шутку с акцентом», – подумал я и тут же его ослабил.

Леглер

Спустя пару часов ожиданий в пробках и нескольких минут регистрации в аэропорту, мы уже сидели в удобных креслах самолета. Милые стюардессы любезно попросили нас пристегнуть ремни, и мы, в свою очередь, безукоризненно выполнили их вежливую обязательную просьбу. Честно сказать, я не любил летать, мне всегда закладывало уши, и каждый раз мне приходилось вести неравную борьбу с этим явлением.

Сойдя с трапа самолета, я даже не заметил, как моментально мы прошли паспортный контроль и пересекли международный терминал, размером с футбольное поле. У выхода, нас уже ожидал четырехколесный экипаж, с кучером у руля. Мы покидали аэропорт «Кансай». С первых минут при въезде в город на меня обрушилась вся красота Киото. Его спокойствие и неповторимый шарм окружили меня и полностью поглотили в свою неторопливую, размеренную жизнь. По пути в храм Реандзи нам пришлось объехать весь город. Я жадным взглядом цеплялся за каждую деталь строений, что попадалась нам по пути. У меня даже было такое чувство, будто я ощутил всю его тысячелетнюю историю на себе. Меня поразили умиротворенность кумирни и люди, что там молились, бормоча заветные тексты себе под нос. Многолюдная торговая улочка, которая была наполнена горластыми продавцами, что зазывали к себе проходящих мимо зевак. Толпы туристов, что расплывались у разных достопримечательностей, под вспышками фотокамер которых тонул город. Киото никуда не спешил, храня торжественное спокойствие. Это был неповторимый уголок земли, который был доступен для меня здесь и сейчас.

Мои ноги уже затекли и все, о чем я мечтал, это сделать несколько шагов. Спустя мгновенье мы остановились у лесной тропы с заросшими каменными булыжниками.

– Идем же! – сказала мне Лето, уходя вперед, и я поспешил за ней.

Мы заходили все глубже и глубже, уходя от городской многогранности, и погружались в умиротворяющее спокойствие тихого зеленого леса. Свежий воздух наполнял наши легкие. С каждым сделанным вздохом мы набирались сил, усталость оставалась далеко позади нас. Храм был расположен в самом центре зеленой чащи. Это было сердце Киото, к которому мы стремились. С каждым шагом нам открывался его совершенный, без излишеств вид. Его стены находились в объятиях вековых деревьев. Уходя корнями глубоко в землю, они словно с гордым молчанием самураев, защищали своего императора, неся преданную службу через всю свою жизнь, и только сакура выделялась на общем фоне этих великанов. Она была грациозна и утончена, ее ветви тянулись к солнечному свету, для нее не существовало препятствий, она была воплощением жизни и чистоты души этого храма.

Мы вышли к саду – это была веранда. Мой наставник присела на угол ступенчатой лавки, и я повторил точно такое же действие. Мое первое впечатление – чистота и строгость. Свободно расположенные объемы ощупываются глазом постепенно, один за другим, возвращаясь к исходной точке. Как бы ни двигаться по веранде вправо и влево, из пятнадцати камней всегда видны только четырнадцать, и уже это сразу дает ощущение чего-то необычного. За этим доведенным до предела лаконизмом и внешней простотой формы скрывались неисчерпаемая сложность и содержательность, которые провоцировали во мне жажду познания этой тайны.

– Здесь будет проходить наша повседневная практика, Синклер. Надеюсь, ты не сбежишь на второй день, – с ухмылкой отправила посыл в мою сторону брюнетка. – Я уже в предвкушении завтрашнего дня, Николета, – с бодрым настроем в голосе ответил я, – Кстати, что значит твое имя Лето Николета, это что-то греческое, если мне не изменяет память и пара посещенных мной уроков в колледже? – Да, сегодня я соглашусь с тобой. Моя родина Греция, а имя означает «Скрытая Победа людей», помни об этом и никогда не забывай. Идем в отель, нам нужно выспаться и начать завтрашний день. – Ты даже не можешь себе представить, как мне ужасно хочется утонуть в объятиях постели, – сказал я, поправляя брюки.