Елена Сарафанова - Поверить в чудо [трилогия]

- Это кровь начала нормально поступать в голову, - объяснила девушка, - и поэтому надо немного полежать, а еще лучше - поспать.

- Ладно, - покорно согласилась Галина, и уже лежа на диване, взяла Ольгу за руку и крепко сжала ее. - Спасибо всего сердца, Оля. Не знаю, как у тебя это получилось, но, слава Богу, получилось. Я просто счастлива.

- Я тоже рада, - улыбнулась девушка.

- И мне действительно хочется спать, - Галина вздохнула. - Подожди, не уходи, я хотела еще сказать... С сегодняшнего дня, Оля, армия твоих поклонников пополнилась еще одним членом, - женщина захихикала. - Или ты считаешь это определение неприличным?

- Почему? Вполне нормально звучит, - тоже засмеялась девушка.

- Вот и мне нравится. К чему я клоню? А к тому, что я теперь тоже буду ждать тебя из отпуска, потому что, знаешь, осознание того, что рядом со мной работает такая замечательная "неотложка", очень успокаивает.

- Ну и хорошо, - согласилась Ольга. - А сейчас спи и ни о чем не думай.

Два часа сна изменили Галину кардинально. Куда и подевались вялость и скрытое раздражение.

- Я чувствую себя, словно вновь заряженная батарейка, - смеялась напарница. - Так что теперь моя очередь заниматься делами, а ты посиди и отдохни, Оля.

Девушка, не споря, кивнула и уселась на диван со свежим журналом. Она не чувствовала себя уставшей, ведь давно привыкла контролировать свою силу, но сейчас ей необходимо было подумать. Случай с Галиной показал, что занимаясь работой и личными переживаниями, она эгоистично не желала замечать очевидное - время затишья истекло.

"Траур закончился, - призналась себе девушка. - Закончился еще тогда, когда приезжал отец. И хотя я чувствовала, что стена, которой отгородилась от людей, начинает рассыпаться, упорно не желала этого признавать. И вот результат - рядом мучился близкий человек, моя напарница, а я по привычке ничего не хотела видеть. Мне было удобно списать мигрени у Галины на возраст или домашние неурядицы, а все оказалось гораздо серьезнее. Как же теперь стыдно! - Девушка вздохнула, признавая свою вину. - Обещаю, это будет мне наукой на будущее. Я начну обращать внимание не только на здоровье пациентов, но и на самочувствие коллег. А еще обещаю, вернувшись из отпуска, поговорить с заведующим и откровенно признаться в своих талантах. Пусть подумает, как "использовать" меня более эффективно, хотя бы в масштабах нашей больницы".

Отец Иона с неохотой ехал на исповедь к депутату Вахромееву, но отказаться не смог, тот был слишком настойчив в своей просьбе, "усугубив" её щедрым пожертвованием "на здравие монастырской братии".

- У меня долгий рабочий день, к вам приехать так поздно не годится, так что жду вас у себя в 22.00, - категорично заявил в конце разговора Вахромеев.

- У нас в это время вечернее моление, - ответил священник, - давайте выберем другое время и день.

- Нет, мне нужно именно сегодня. Я же заплатил!

- Если так, мы вернём деньги.

- Ещё чего!

- Это не разговор, - вздохнул отец Иона.

- Почему вы отказываетесь? - ярился депутат. - Если нужно добавить, я переведу нужную сумму, скажите сколько...

- Прости меня, Господи, - раздраженно ответил монах. - Я вам не девочка по вызову. ...Объясняю ещё раз, в десять вечера я приехать не могу.

- Хорошо-хорошо, а когда можете? - пошёл на попятную Вахромеев. - Я согласен подождать, сколько нужно, только мне действительно важно поговорить с вами именно сегодня.

- Хорошо, - вздохнул священник, понимая, что отвязаться не получится, - я смогу приехать лишь к полуночи. Вас это устроит?

- Да, я буду ждать. Куда прислать машину?

- Не нужно, у монастыря есть транспорт, я приеду сам. Диктуйте адрес.

Исповедь была долгой и мучительной для обоих. Депутат мялся и пытался говорить завуалировано, пока священник грозно не напомнил о тайне исповеди. Вахромеев вздохнул и начал каяться.

"Да уж, - хмыкал мысленно отец Иона. - Каяться тебе есть в чём. Что же творит с нами жадность и непомерная гордыня? Ох, грехи наши тяжкие...".

Исповедь закончилась в начале второго ночи. От богатой трапезы священник отказался и, благословив дом и семейство, уехал. Обратная дорога из Кончи-Заспы была недалёкой - по Столичному шоссе до Южного моста, развернуться на Днепровской набережной, а потом вверх по склонам Правого берега к родному монастырю, ...когда вдруг резко запекло под левой лопаткой. Отец Иона застонал, откинув голову на подголовник, и крепко ухватился за руль. Воздуха отчаянно не хватало, в глазах начал меркнуть свет. Из последних сил, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, священник затормозил на краю пустынной набережной, выключил мотор и умер.