Елена Алексеева - Золотая пятерка Пандеи. Сборник рассказов

Оказавшись на месте, Эдгар аккуратно положил ребенка на пол и, отойдя в сторону, стал запечатывать проход, отрезая пути во внешний мир. Спустя несколько минут, когда надежная непроницаемая магическая пленка затянула все вокруг, парень продолжил свой ритуал. Взяв девочку, он прошел в центр природного зала, где находился небольшой котлован, куда он и положил Ру.

Пора начинать…

Спустя секунды стены магического барьера содрогнулись от рева гигантского лазоревого дракона, с удовольствием расправившего крылья.

Девочка слабо пошевелилась, но не проснулась. Тогда дракон стал напевать так называемую «Драконью колыбельную», призванную разбудить звериную сущность Ру, но не затронуть ее человеческое сознание. Постепенно, под воздействием мелодии из рычащих, рокочущих, неведомо как звенящих и переливающихся звуков, тело ребенка начал окутывать светящийся синий туман, становившийся с каждой секундой все ярче.

Ритуал начался.

Своды пещеры, все ее магические прожилки, знаки, и даже сами камни ритмично пульсировали в такт песне дракона. Казалось, даже воздух начал играть особенную роль в этой музыке, добавляя ей плотности.

Синий туман, сгустившийся до непроницаемого состояния, стал расти и постепенно рассеиваться. Скоро сквозь него стали видны очертания небольшого полупрозрачного дракончика, лежащего около лапы большого дракона и не превышающего ее по размерам.

Эдгар, увидевший трансформации своей подопечной, лишь мысленно выдохнул, ведь ему казалось, что скоро его горло разорвется. Колыбельная требовала просто невероятнейшего физического и магического напряжения, но была при этом самым началом ритуала.

Постепенно, музыка стала затихать, а большой дракон медленно лег на пол, прикрыв почти эфемерного малыша крылом. Теперь, ему предстояло рассказать юному зверю обо всем: о жизни, о смерти, о небе… Обо всем том, почему же ему стоит «быть» на этом свете.

Маленький дракончик завороженно слушал образы в своем сознании, которые показывал ему старший сородич. Слушал и постепенно обретал плотность, цвет, силу…

Эдгар рассказывал ему о жизни, о том, каким же теплым бывает солнце на закате и каким холодным – на рассвете, о сияющих потоках рек, что несутся в бесконечном течении по всем трем мирам, о сладости сна и пробуждения и о многом-многом другом, что лазоревый малыш еще только сможет познать.

В конце дракон рассказал ему о горах, об их невыносимой ледяной красоте, о небесных сияниях, которые заволакивают все небо до горизонта и заставляют все вокруг искриться, и о том, что если очень постараться, то можно долететь до них и коснуться крылом переливающегося полотна. О полете.

Эдгар рассказал все, что знал, только бы показать малышу всю прелесть этого мира. Доказать, что ему совсем не нужно растворяться в воздухе и становиться частичкой этой пещеры, которая дает всему их роду силы. Убедить жить и расти.

И ему удалось – маленький дракон, уже совсем настоящий и материальный, начал сворачиваться клубочком, засыпая. А вокруг него постепенно стал нарастать тот же синий туман, из которого тот изначально и появился. Через некоторое время, с легким треском туман уплотнился и сформировал вокруг малыша надежную скорлупу, защищенную чешуями.

Эдгар лишь устало прикрыл глаза и бессильно уронил голову на лапы – все закончилось. Теперь оставалось лишь ждать.

Спустя часы, а может и дни, дракона разбудил треск. Поначалу он даже не понял, что это такое, и лишь дернул лапой, но память и ответственность быстро вернули ему сознание и ясность мысли. Распахнув глаза, Эдгар взволнованно наблюдал за трещинами, что с сумасшедшей скоростью расползались по поверхности яйца, лежавшего около его лапы. Затем раздался душераздирающий треск, и из скорлупы, сонно хлопая глазами, вылез маленький дракончик. Он озадаченно оглядывался по сторонам, а потом вопросительно уставился на огромного сородича, нервно следившего за каждым его движением.

– Эдгар? – раздался робкий шепот в голове большого дракона. В ответ он лишь кивнул, не в силах совладать с эмоциями – у него получилось! Ему удалось не только провести Хикару через обретение формы, но и сразу провести ее сознание в зверя. Иногда на такое слияние могли уйти месяцы или даже годы.

Реакция дракончика была не очень ожидаемой – тот плюхнулся на зад, запрокинул голову и разревелся во всю мощь драконьих связок.

– Придуу-у-у-урок чешуйчатый! – прозвучало в голове у Эдгара, из-за чего тот впал в кратковременный ступор. Так его еще никто не благодарил…