Лина Ди - Лютевилль в красном тумане

Можно заманивать в сети кого угодно и как угодно, но чем изощрённее вы выберете способ и незауряднее жертву, тем будет интереснее…

***

Ванильно-кремовый домик с тёмной крышей, точно сделанной из шоколада, стоящий на улице Судорога, уже встретил первые дожди, бесцеремонно задержавшиеся после пережитых снежных насыпей.

Внутри сказочного домика Блуме и Фруме, на кухне, из открытой банки и расставленных на столе серебряных пиал, украшенных выпуклыми вензельными узорами, как и весь дорогущий сервис, благоухало клубничным варением. Крупные яркие ягоды блестели в лучах ослепляющего солнца, утопая в вязком густом джеме.

Пока одна из сестёр-тройняшек, а их было именно трое, хотя о третьей, по имени Чарнетт, мало кто слышал: её вообще никто и никогда не видел в Лютевилле… Так вот, пока одна из сестёр – старушка Блуме – спускалась зачем-то в подпол с зажжённой свечой, а другая – Фруме – разливала свежезаваренный чертополоховый чай себе и сестре, где-то во дворе на соседней улице, у мусорных баков, зевнул, просыпаясь, Зотикус. Его новый друг Кэрбр со спутанными волосами и подбитым глазом ещё дремал на свёрнутом в калачик псе Брасе, как на подушке. Этой ночью их выставили вон из городской ночлежки за неподобающее поведение. Окончательно пробудившись, Зотикус через мгновенье восстановил в памяти всю картину ночного происшествия, вдохнул носом приятный весенний воздух, засучил грязные рукава и набросился на Кэрбра с кулаками. Брас вскочил на лапы и от неожиданности залился оглушительным лаем. Зотикус и Кэрбр дрались под аккомпанемент завывающего бигля, который лаял, звучно оглашая округу. От пса досталось всем, кто оказался рядом, в том числе и молодому парню, проезжавшему мимо на велосипеде.

Фруме, стоявшая в этот момент у открытого окна, вздрогнула от шума, покосилась на чей-то портсигар, лежащий на «цветущем» подоконнике, и украдкой переложила его в другое место. Но потом снова засуетилась, поправила съехавшие на нос очки и перепрятала портсигар, на этот раз – в другой комнате.

Обеспокоенная Блуме, поднявшись из подпола на кухню, присоединилась к сестре и взяла предназначенную ей чашку чая. Сестёр волновал лишь один животрепещущий вопрос, но, с наслаждением смакуя вкусное клубничное варенье, они сначала неторопливо обсудили ранний поход на выставку под названием «Царство песка», где все предметы: маленькие скульптуры, фигуры, часы и изобретения – были сделаны с использованием песка. А потом, вспомнив встреченных знакомых, перешли к воспоминаниям о походе в любимую лавку «Рубус».

***

Открытие выставки проходило под великолепное музыкальное сопровождение Джорджа Байлли, который играл на фортепиано. Людей было очень много, несмотря на утренние часы, и на их сияющих и восторженных лицах отражался приход долгожданной цветущей весны.

На самом деле старушек Гробер не волновала ни игра Байлли, ни странные предметы или изобретения, ни занятный песчаный лабиринт, приводящий в восторг многих, даже их самих. Мило прохаживаясь под руку, седовласые женщины в одинаковых лавандовых платьях с кружевными воротниками осматривали гостей, присматривая новую жертву… Да, именно новую жертву… Они очень тихо перебивали друг друга и, отчаянно споря, внимательно изучали присутствующих. Встречая знакомые лица, они добродушно улыбались им, учтиво замолкая, чтобы подумать о своём, а потом принимались громко и демонстративно расхваливать пересыпающиеся песчинки часов и создавшего их автора, который, без сомнения, обладал безупречным вкусом. Их подкрашенные румяные щёчки и звонкий задиристый смех умиляли многих вокруг, даже очень сдержанную виолончелистку Лавинию, которая, проходя мимо, украдкой любовалась и Джорджем.

Прошло примерно несколько часов, прежде чем Блуме и Фруме перестали наконец тихо спорить и, одновременно бросив взгляд на одного и того же человека, испытали лютое отвращение и волнительное облегчение, потому что обе почувствовали: решение принято единогласно – и восхищённо улыбнулись. Это случилось уже после выставки, когда они по дороге домой оказались у знакомой вывески «Рубус», чтобы купить коробочку любимого печенья с изюмом и карамельной начинкой…

Теперь, сидя в уютном доме, они могли обменяться мыслями и фантазиями по этому поводу, продумывая детали предстоящего «дела» без случайных свидетелей.