Игорь Фарбаржевич - Сказки, рассказки и небыли Афанасия Барабанова

– Хотите мою душу? Берите, я согласна! Оставьте лишь в живых моего мальчика!

– Хорошая у вас душа! Люблю, знаете ли, людей, с «огнём изнутри». В другое бы время взяла, не постеснялась. Но не сегодня.

– Чего же вы хотите?.. – растерялась Габриэлла. – У меня больше ничего нет…

– У вас есть то, чего я желаю сильней всего… – улыбнулась женщина, назвавшаяся Саламандрой. – Ваш певческий голос… Ваше колоратурное сопрано! Вот его бы я взяла..

– Мой голос?! – с изумлением воскликнула г-жа Буркхарт. – Зачем он вам?!..

– Я же не спрашиваю, зачем вам нужен сын, – сказала гостья. – Итак, делаем ставку! Ваше превосходное сопрано против здорового сына. Решайте!

– Я согласна, – тут же ответила Габриэлла, ни на секунду, не задумываясь. – Берите мой голос…

После её ухода Эрих тут же стал выздоравливать… Это было, как в сказке – только что умирал – и вдруг ожил! И сразу же попросил пить и есть…

«Живи вечно, о, Саламандра! – шептала счастливая мать. – И всегда твори добрые дела…»

…На следующее утро Габриэлла вдруг вспомнила, что должна подписать Контракт с синьором Бернарди и невольно расплакалась, понимая, что больше никогда не запоёт. И в то же время, слёзы были слезами благодарности Судьбе, что её мальчик жив и здоров.

Г-жа Буркхарт ещё не задумывалась о том, как и на что они будут жить с сыном. Правда, мелькнула мысль о «фрау Нищете», которая вначале робко стучится в дверь, затем, как водится, просит испить воды, потом садится на стул передохнуть, да так и остаётся навсегда.

«Ничего страшного, – сказала себе Габриэлла, – Буду понемногу продавать драгоценности и на эти деньги скромно жить с Эрихом. Правда, деньги имеют способность таять, куда быстрее, чем хотелось бы…»

…В полдень театр распрощался с прекрасной певицей.

Г-жа Буркхарт рассказала г-ну Гёте о потере голоса и настояла на своей отставке, хотя директор театра её не торопил. Он попытался пригласить Габриэллу в качестве драматической актрисы, но та решительно отказалась. Во-первых, она ничего не смыслит в драматическом искусстве. Во-вторых, актрисой драмы нужно было родиться так же, как и певицей.

Нет-нет, господин директор, спасибо! Она найдёт себе другую работу. В конце концов, в городе её помнят, и найти место педагога по вокалу не составит большого труда. Она даст объявление в городскую газету, и с этих пор будет учить других девушек искусству пения – с правильным дыханием и ритмом, с нужной силой голосовых связок. И, конечно же, с энергией вдохновения!.. Хоть кому-нибудь передаст силу и красоту своего пропавшего голоса.

Так думала молодая женщина, бывшая сопрано. Г-н Гёте молча выслушал её исповедь, дал немного денег, но больше ничего сделать не смог.

Веймар городок небольшой, всего-то 6 тысяч жителей, и страшная новость о Габриэлле Буркхарт в течение часа навсегда перечеркнула любое объявление в газете вместе с её бывшей славой. Разве станут родители учить своих дочерей у безголосой певицы?..

Вечером Габриэлла не пошла в театр, на встречу с синьором Бернарди – да и какой смысл был в этом? – и решила во всём начать экономить. Первым делом произвела расчет с нянькой – времени теперь оказалось вдоволь, чтобы самой воспитать сына. Нянька же была в полной уверенности, что г-жа Буркхарт каким-то образом узнала о причине болезни маленького Эриха, когда та не уследила за ним во дворе, и, собрав вещи ушла, искренне покаявшись в содеянном. За что была прощена.

…На следующее утро синьор Бернарди приехал сам, собственной персоной. Прождав г-жу Габриэллу почти весь вчерашний вечер в ресторанчике, на Рыночной площади, он был немного уязвлён, как мужчина – ни одна женщина ещё не повела себя с ним таким бестактным образом. Кроме того, через день он уезжал обратно в Милан, а ещё следовало обговорить многие нюансы будущих гастролей и, главное, заключить Контракт, ради которого лучший антрепренёр «Ла Скала» приехал в Веймар. Путь неблизкий, и уехать, так ничего и не решив, было бы слишком дорогим удовольствием, да и не в его характере было бросать всё на полпути.

Не зная домашний адрес г-жи Буркхарт, синьор Бернарди заехал прямиком в театр, и там узнал катастрофическую новость о пропаже голоса одной из примадонн. Вначале он не хотел этому верить, но, переговорив с директором театра, был вынужден принять эти ужасные сведения за истину. Однако, что случилось с прекрасной певицей, на самом деле, не знал никто.

Получил у г-на Гёте её адрес, он вскоре позвонил в скромную квартирку, недалеко от Парка-на-Ильме.