Алексей Сидоров - Тварь из эпицентра

Разве что – мы стали кое-как обустраиваться. Например, выстроили Крепость вокруг остатков монастыря. Кажется, он раньше назывался Трифонов, в честь святого. Сейчас же часть храмового комплекса превратилась в крепостные стены. В принципе само пространство вокруг монастыря, расположенного практически на берегу реки, идеально подходило под нужды обороны. Надо было только возвести оставшиеся две стены, обезопасив общину со стороны Вятки.

Они были построены, когда я был еще мальчишкой. Тоже помогал, таская кирпичи и помогая грузить бетонные плиты от разрушенных пятиэтажек на самодельные сани. Все, что нужно было для постройки, находили вокруг. Город сильно пострадал, хотя его и зацепило только остатком взрывной волны. Эпицентр пришелся на Марадыково, где хранились ракеты с химоружием.

В первые годы, да даже когда я уже был подростком, мы крайне редко высовывались на поверхность. Большинство из тех, кто строил Крепость, особенно на первоначальном этапе, уже умерли. Да и сама община успела сократиться. Только на моей памяти – наполовину. Теперь нас было тридцать три человека, включая младенца Рому.

«Тридцать три. Как возраст Христа…» – почему-то мелькнуло в голове.

Но мы бы не выжили, если бы не подземелья под храмовым комплексом. Старожилы, типа Саныча, рассказывали, что раньше никто особо и не верил в существование здешних катакомб. Типа городская легенда, не более того! Но, когда грянула ядерная война, то выжившие полезли под землю, пытаясь укрыться от смертоносного огня, а затем и от вырвавшейся на поверхность химии.

Часть подземелий до сих пор не изучена. Мы обжили только те ходы, которые находились непосредственно под храмом, но какие-то вели в город. И куда они там уходили – бог его знает. Экспедиции, отправленные на разведку, так и не вернулись. А терять людей снова и снова никто не хотел.

Став взрослым, я лично присутствовал, когда открывали новые проходы. Тщательно все документировал просто потому, что это моя прямая обязанность.

Я – штатный летописец Хлынова, Крепости над Вяткой-рекой.

И сейчас нужно было задокументировать нечто интересное, что меня ждало за воротами. Это было ясно по лицу десятника, который напряженно вглядывался вдаль, используя для этого театральный бинокль. Где он его добыл – без понятия. Говорят, кто-то из сталкеров принес его из центра в обмен на патроны и самосад.

– Что там? – спросил я, поднимаясь по лестнице, которая была сверху огорожена навесом – от химических дождей, – а по бокам завешана решеткой – от летающей нечисти. Ее в округе водилось предостаточно.

Десятник улыбнулся.

– Тебе лучше самому посмотреть… Мне даже интересно, как ты это… – его улыбка стала еще шире, – …будешь описывать.

Охранник поднял лук и прицелился. На всякий случай. И тут я увидел, кого он «взял на мушку».

– Мать честна! – пробормотал я.

– Именно, – хлопнул меня по плечу десятник и поспешил вниз. – Пойду встречу народ. Чувствую я, разбираться придется долго…

Действительно, долго.

По дороге к крепости шли два сталкера – Егорка с Санычем. Их автоматы, вопреки требованиям безопасности, были закинуты за спину. Тащили человека. Странно одетого человека. Его наряд напоминал спецовку, но я такой никогда не видел. Рубашка под верхней одеждой была белой. Настолько белоснежной одежды я давно уже не видал. Даже те платки, что были в хозяйстве у старожилов, давно превратились в желто-серые лохмотья. А здесь рубаха была цвета чистого снега, словно тот только что выпал и еще не успел пропитаться «соками» отравленного и разрушенного города.

– Кто это? – шепнул я охраннику.

Тот пожал плечами, лишь сильнее натянул тетиву лука, нацелив его на человека. Незнакомец практически висел на плечах сталкеров. Голова в крови.

«Может, на него мутанты напали?»

– Кто это с вами, Саныч? – послышался внизу голос десятника.

– Знать бы еще! – отозвался тот. – Подобрали у Дворца пионеров.

– У Дворца? – удивился десятник.

Еще бы – с той стороны еще никто не приходил. Там – Мертвые земли, пустыня, оставшаяся после ядерного удара. Ничего живого оттуда не являлось. Ни монстры, ни люди. Кстати, про последних – за все эти годы неместные нам не попадались. Совсем. Только выжившие городские жители, которых было немного, прямо скажем. За все два десятка лет – пара человек.

Со стороны реки тоже никто не приходил. Мост был разрушен во время ядерного удара – смело взрывной волной. А через реку, которая неожиданно стала шире и глубже за счет волны цунами, прокатившейся с запада, никто не рисковал перебираться на другую сторону.