Елена Кузнецова - Сквозняки закулисья

– От него должны быть красивые дети, – непроизвольно подумала она, и быстро зажала рот, словно произнесла это вслух. – Нет, такими вещами делиться не стоит.

Даша прислонилась к окну и закрыла глаза. Память услужливо возвратила самые пикантные подробности ночной авантюры, а вместе с ними и ощущение паники. Ведь не случайный же мужик ворвался в ее сон? В случайности она вообще не верила. В такие – тем более. Ясно, что это не болезнь, хотя, кто знает, может, и самая что ни на есть болезнь. Надо бы съездить куда-нибудь недельки на две.

Надо бы, надо бы, кто же спорит, только сначала она Катьку в поликлинику сводит. В последнее время с ней творится что-то непонятное – то кашель какой-то странный, то одышка. Да и сапоги зимние купить нужно – морозы скоро ударят, а денег… Как же она устала от всех этих «надо». Они возникали на каждом шагу и обязательно требовали открыть кошелек. И его несостоятельность их не волновала. Да и про какую состоятельность можно было говорить актрисе из небольшого провинциального города в начале девяностых? Даша не жаловалась, просто, иногда жить было так трудно, что она боялась сорваться на маленькой дочурке, которая заворожено «стреляла» глазками по витринам с зазывными фантиками шоколадок и анилиновыми нарядами кукол.

– Мам, купи? – Оказывается, Катька давно уже теребила ее руку, а она, погруженная в свои невеселые мысли, этого не заметила.

– Солнышко, мы же с тобой договаривались? – Даша с ненавистью посмотрела на белокурого заморского пупса за стеклом.

– Я считала, уже пять дней прошло. – Катька заискивающе заглядывала в глаза.

– Катенька, дружочек, ну, посмотри сама. – Даша достала кошелек и показала дочке его небогатое нутро. – Это нам с тобой на продукты, еще я должна заплатить за свет и купить тебе зимние сапоги.

– И санки! Ты обещала новые санки, – воодушевилась Катька. Разговоры о необходимых покупках, были своеобразной палочкой-выручалочкой. Какое счастье, что они еще могли обмануть простодушное детство и временно снять напряжение. Однако, Даша понимала, что долго так продолжаться не может. Катька растет, и ее все труднее и труднее обманывать. Скоро она начнет присматриваться к подружкам, перестанет задавать риторические вопросы, а начнет делать выводы. Нехорошие выводы.

– Ну вот, сама видишь…

– Ты же обещала! – Слезы обильно покатились по пухлым щечкам.

– Я помню, я все помню. – Чтобы не привлекать внимания прохожих, Даша завела дочку за киоск и, вытирая платком мокрое несчастное личико, зашептала. – Мы с тобой как договаривались? В начале месяца будет премия, маме дадут много денежек, и тогда мы и шоколадки купим, и куклу эту…

– А ее могут продать.

– Конечно, могут, но если она тебе нужна, она никогда не продастся.

– Очень-очень, а если…

– Тогда мы купим другую. Посмотри, как ты вспотела. Из-за какой-то куклы моя умная замечательная дочка может заболеть?

– Не может! – Слезы мгновенно высохли. – А тебе, правда, дадут много денежек?

– Я тебе когда-нибудь лгала?

– Ладно, – согласилась Катька и вздохнула со всхлипом.

Вечером она долго не могла утихомириться, и Даше пришлось насильно отправить ее спать. Но и в кровати дочка ворочалась и звала ее то сказку рассказать, то воды принести, то еще раз «точно-точно пообещать обязательно не забыть, что ей очень нужна новая кукла». Когда она, наконец, угомонилась, Даша принялась учить текст роли. Его было немного, но автор оказался настоящим негодяем, – ее героиня начинала спектакль, потом появлялась на минутку в середине и затем дожидалась конца, чтобы под занавес поздравить молодоженов. Вот такая, с позволения сказать, новая роль! Будь она неладна. Придется таскаться за час до начала и вязать свитер на протяжении всего спектакля в гримерке до финальной реплики. И отказаться нельзя – и так норма по выходу на сцену не набирается.

Катька раскашлялась во сне. Даша вспомнила, что забыла отпроситься с репетиции, значит, посещение поликлиники с дочерью опять придется отложить. Она потрогала лобик, – кажется, температуры не было. Если завтра дочке станет хуже, придется вызвать врача. В конце концов, здоровье ребенка дороже работы, а замену в театре как-нибудь найдут.

Телевизор изгалялся в нагнетании очередных ужасов, но Даша тупо смотрела на экран, – все новости прошли мимо ее сознания, даже прогноз погоды не привлек внимания. Сейчас ее занимало только то, что не оставляло весь день, – повторится ли вчерашний сон? Появится ли снова в ее спальне тот мужчина? Она и боялась ночи, и не смела сама себе признаться, что хочет продолжения. Хочет и боится. Боится одинокой спальни, кровати, своих тайных желаний. Однако, вопреки опасениям сон не торопился. Она не могла себя заставить расслабиться и ворочалась с боку на бок, прислушиваясь к звукам из дочкиной комнаты, а вредный будильник мигал цифрой четыре. «Вот тебе и сон сладостный, неудачница», – Даша накинула халат и тихонько вошла к Катьке. Большой ушастый заяц – розовый в серый горох – застрял в пододеяльнике. Она освободила его и присела на стульчик у кроватки. Дочка во сне улыбалась, и нестерпимо захотелось спеть ей – спящей – колыбельную песню. Все равно какую, главное добрую, красивую, светлую – про зеленые леса, пахучие цветы, ласковое море. Про счастливую будущую жизнь. Она смотрела в окно на луну и укачивала зайца, а на немудрящий мотив тихонечко напевала о том, что приходило в голову.