Елена Кузнецова - Сквозняки закулисья

Без всякого вступления мужчина снова ее поцеловал и стал распускать галстук.

Даша в панике вскочила на кровати. Она совершенно точно знала, что сейчас не спит. И что не спала и мгновение назад, когда мужчина поцеловал ее во второй раз. А этот второй поцелуй был так же реален, как и первый. Даша провела по губам – влажные. Но в комнате никого нет. И никого не было? «Нужно заканчивать с монашеским образом жизни, давно пора заняться здоровьем – мало ли какие еще могут быть галлюцинации», – неприязненно подумала она и устроилась поудобнее на подушке.

Мужчина начал расстегивать рубашку .

Молниеносно открылись глаза. Ничего! И, еще не успев сообразить, что делает, она чуть прикрыла глаза. Обзор четко разделился на две части: внизу, там, где глаз был открыт, она видела туалетный столик, вверху, где веко прикрывало зрачок, – мужчина уже снял рубашку и улыбнулся ей.

Даше показалось, что сейчас тело состоит из одних только глаз, но в комнате кроме нее не было никого. Она долго лежала неподвижно и смотрела в одну точку. Сама мысль о сне теперь казалась страшной. Она сбросила одеяло и опустила ноги на холодный пол. Всегда, когда обстоятельства выбивали из привычного состояния, она начинала потирать подбородок. Этот жест – прием старого киногероя – она присвоила еще в детстве, он означал полную растерянность. Но сейчас она была не просто растеряна – напугана. Рука нервно пошарила на тумбочке, и сигарета задрожала в пальцах.

Этот день должен был закончиться чем-то подобным. Еще утром на репетиции у нее ничего не получалось, и режиссер прочитал ей обидную лекцию на тему «отпуск закончился – пора поработать на общество». С себя бы лучше начал, а то: «Пойди туда, пойди сюда, нет, лучше вернись и снова пойди туда». А сам знает только одно место, и то такое, куда царь пешком ходит. Творец тупых овец! Как же надоело ей зависеть от самодовольных людей, которые знают про сомнения и муки творчества из популярных лекций. От едкого дыма неприятно запершило в горле, и она раздраженно подвинула пепельницу. Спать решительно расхотелось. Не найдя левого тапочка, босая на одну ногу, она поплелась на кухню. Из холодильника достала банку с самогоном от харьковской тетки, наполнила стакан, а потом пошла с ним в ванную.

Из зеркала на нее смотрела испуганная и растрепанная Даша. И обе держали по стакану. Приступ смеха заставил поставить стакан на раковину, пьяницей Даша не была, но первач уважала, и в минуты трудные принимала его, а не валерьянку. Глядя на свое отражение, она никак не могла понять, что же ее так напугало – реальность сна или нереальность происходящего?

В конце концов, что она теряет? Вот в этом и была загвоздка. Она теряла или сон, или мужчину. Даша осознавала, что для любого нормального человека она… то есть, в ее поведении вполне можно было усмотреть, как бы помягче выразиться – отступление от нормы. Но велика ли важность этой нормы в третьем часу ночи в квартире матери-одиночки? Она хрипло рассмеялась и, подняв стакан, решительно направилась в спальню. Ей потребовалось некоторое время, чтобы расслабиться. Легкое невесомое выражение ожидания остановилось на лице, когда закрылись глаза.

Мужчина тотчас бросил рубашку на пол. В напряженной тишине было слышно его сдерживаемое дыхание и звук покатившейся оторванной пуговицы.

....

Утром Даша ощутила, что по телу разливается приятная истома – давно забытое чувство блаженной телесной усталости. Тут же обнаружилось, что стакан на тумбочке пуст, а чужая пуговица валяется у ножки кровати. Даша вяло терла глаза и пыталась понять, что же произошло ночью, – сон ли это был или…

– Было?! – Даша вскрикнула то ли от восторга, то ли от ужаса. И что теперь? Как проверить все… Еще она с содроганием подумала о последствиях… – А если это дьявол… Господи, спаси! – ее подбросило на кровати, как ошпаренную. – Да где же он! – Руки лихорадочно перебирали ящик тумбочки. – Всегда был здесь, – она громко разрыдалась. – Пожалуйста, найдись, мне страшно! – На пол полетели заколки, бусы, записки от поклонников, коробочка с младенческой прядью волос и пузырек с дочкиным первым выпавшим зубом. – Господи! – Даша прижала к груди пакетик с молитвой и иконкой и, сбиваясь, зашептала «Отче наш».

Целый день она ходила, как чумовая. Сон не шел из головы. Она никак не могла решить – надо ли забыть странное ночное приключение? Конечно, стоило бы поделиться со знающим человеком. Ну, хорошо, и что ему рассказать? Как в спальне побывал незнакомый мужчина, да еще и… Краска мгновенно залила лицо и шею, даже показалось, что и все тело приобрело цвет южного помидора.