Евгений Семенов - Хранитель старого моста. Не все скелеты стоит извлекать

– Я искал своего ребёнка, ее зовут Катя. Она сегодня не пришла после школы домой. У меня сегодня выходной, с утра выпил, – как бы извиняясь, сказал Александр.

В принципе он был в довольно сильном подпитии, но рассуждал и двигался довольно адекватно.

– Мы живём с той стороны каньона, до дома пешком минут сорок. Я пришел в школу через два часа после окончания занятий. Учительница сказала, что в школе уже никого нет. Я прошёл в библиотеку, но и там детей уже не было. У меня нет телефонов ее друзей и родителей. С другой стороны самая лучшая подруга живет в соседнем доме, и может быть, просто возвращаясь назад, она пошла к ней? Маша всегда заходила домой после школы, прежде чем уйти в гости, оставляла сумку, кушала. У подруги дома ее тоже не отказалась. Я спросил, не знает ли подруга, где может находиться Катя. Она ответила, что нет, но как-то странно замялась. Я пообщался с Катиной мамой, и она пошла, поговорить к Кате сама. Когда она вышла, то рассказала мне странную историю. Якобы дети в каньон ходят смотреть призраков. Я, конечно, не верю в призраков, но детям такое может прийти в голову. Я дошёл до моста, чтобы посмотреть вниз. Ничего не было видно кроме реки, но я услышал крики. Вы же знаете большой ручей? Колорадо? Кто-то его когда-то так назвал.

– Это мы назвали, – про себя подумал Михаил.

Там около моста спускаться вниз сложно, очень крутые склоны, а сверху ничего не видно. Ну и я решил спуститься подальше. Я шёл вдоль оврага в поисках места для спуска. Около моста склоны оврага довольно сильно заросли. Около километра я шёл, – везде был довольно крутой спуск. Шел пока не нашел спуск, по которому я смог спуститься. И оттуда было видно всю местность под мостом. Там какой-то вход в туннель, около которого торчат остатки старого моста. Так вот на этом мосту я увидел подростка, он лежал, живой или мертвый мне было не видно. Потом его что-то подкинуло, повернуло в воздухе, но вокруг никого не было, несколько раз от него что-то оторвалось, а потом его затащило в тоннель.

– Ну, где этот с белой горячкой? – к ним вышел милиционер.

Михаил и Александр посмотрели на него.

– Нет, этот вам не поверит, – шепотом сказал Александру Михаил.

Александра увели. Михаил остался стоять в раздумьях и смотреть на фотографии пропавших детей. Затем он подошел к окошку приёмной и спросил.

– А не подскажете, как зовут этого человека и где он живет?

– Пока сам не знаю, если хотите – подождите, а сами вы можете идти.

– А вы меня обратно не отвезете, как забрали.

Дежурный посмотрел на меня так, что в его глазах я отчетливо прочитал: «Совсем что ли дурак? Пешком иди». И еще несколько нецензурных слов, а еще говорят, что разговора на зрительном уровне не может быть.

Я вышел на улицу и направился в сторону дома.

Красота помогает жить. Красивому человеку всегда проще найти общий язык с другими, устроится куда-то. Его с бОльшим удовольствием принимают в компанию. Да, конечно, я не буду утверждать, что это всегда так, зависит от компании. Но спорить с тем, что внешне красивому человеку проще живется, думаю, никто не будет. В животном мире, возможно, это не играет такой большой роли. В животном мире альбиносы часто являются изгоями. А вот внешность с точки зрения красоты не играет такой большой роли.

Этот пес был страшным, длинные лапы, тощее тело, большая морда и кудрявая шерсть, вся заросшая репейником и блохами, которых он просто уже не мог выкусать. У него никогда не было дома, а правая задняя лапа была короче левой. Еще в самом в раннем детстве, он попал под поезд. Хвост был сломан, и его половина загибалась под углом чуть меньше девяноста градусов в сторону. Ну и как полагается, – такому уроду совсем было не найти себе хозяина.

Да. Когда-то он об этом мечтал, надеялся, что сможет иметь свою будку, что иногда его будут чесать за ухом, а, может быть, даже будет ходить с хозяином в лес, но этого не случилось. И зимой и летом он был один, ему было всего три года, и он еще был полон сил. С тем отношением, с которым люди обращались к нему, пес должен озлобиться, возненавидеть всех. Но нет, какая-то жалкая искра надежды жила в его душе, надежда, что когда-нибудь, кто-нибудь возьмет, да и полюбит его. Он не понимал этого слова, он считал, что если ему скажут ласковые слова и погладят по голове, то его жизнь будет полна счастья. Но пока такого не случилась, взрослые только прикрикивали на него, когда он проходил мимо, а вот дети, некоторые дети были просто скотинами. Хвост сломали именно они. Они как-то подозвали его, и пес был рад, что нашел друзей и даже когда один схватил его за хвост, пес только повернулся посмотреть. Он не хотел кусать, даже не возникло такой мысли, а после кто-то со всей силы палкой ударил по натянутому хвосту. Как же это было больно, хотя больше было обиды, он плакал, слезы текли из глаз. Хвост, конечно, зажил и болел всего пару дней, не зря говорят: «Заживет, как на собаке». А вот боль обиды осталось. Он не раз видел этих детей и даже простил их. Возможно, если они снова поманили его, то снова пошел бы. Но такого больше не было. Им было весело кидать в него камни. Пес даже не мог сосчитать сколько раз камни оставляли синяки на его худом теле. Однажды он лег поспать около тротуара в солнечную погоду, и на него наехали на велосипеде. Возможно, случайно, но они так смеялись, что пес своим нехитрым умом понял, что сделано это было умышленно. Тогда он нашел себе тихое место под старым домом. Он жил там и зимой и летом под крыльцом. Какая-то старая куртка согревала его зимой. Выходил он только для того, чтобы найти себе еду. Да, иногда бабушки подкармливали, но это было нечасто. Он жил и своим собачьим умом понимал, что лучше бы он умер, замерз холодной зимой; может быть, лучше бы его сбила машина. Но не судьба! Он жил, мучился от злобы людей, и все же в душе он был добрым, и надеялся, что когда-нибудь, всё-таки, кто-нибудь погладит его, и почешет за ухом.