Евгений Семенов - Хранитель старого моста. Не все скелеты стоит извлекать

Интересно это я его сделал? Я не помню.

Как грустно и жалко, что мы тогда уехали. Конечно, мы прожили новую жизнь, ее часть, и может быть она была лучше, чем та, другая. Нельзя об этом судить, но возможно, уехав отсюда, мы что-то потеряли. Я потерял. Говорят, что при расставании большую часть грусти принимает остающийся человек, но сейчас я ощущал, что по возвращению грусть, боль и обида скребет именно вернувшегося, именно меня. Я уже здесь и уже нельзя ничего сделать, вернуть прошлое. То прошлое, которое я начал вспоминать.

Я еще раз оглядел комнату и увидел три выдвижных ящика в столе. Открыл верхний. Там лежали карандаши, ручки, линейки, какие-то камешки. Во втором тетради, книги. Самое интересное оказалось в третьем. Там было несколько газет, с вырезками о пропавших детях, а под всей стопкой тетрадь с толстой обложкой, перемотанная верёвкой. Сверху детским почерком было написано: «Личное». Я аккуратно развязал верёвку и открыл тетрадь.

Это оказалось не совсем тетрадь. Это была какая-то толстая одноцветная обложка от книги без надписей, а внутри отдельные листочки с рисунками и записями. Что-то похожее на личный дневник. Но не совсем мой. Тут были записки от Марины, она не признавалась мне в нем в любви, но по тексту я понял, что-то между нами были какие-то чувства.

И мы тогда уехали?

И как я это всё мог забыть?

Нужно будет пройти до всех тех домов, где жили мои друзья. Двух уже нет. Сергей, как оказалось, пропал тогда восемнадцать лет назад, Дмитрий, который не так давно погиб на стройке. Скорее всего, это не связанные друг с другом события, а вдруг.

Я пересматривал листки. На одном была какая-то схема. Нарисована она была по-детски непропорционально. На ней можно было узнать карту нашего городка.

Откуда я это знаю? Я не помнил этот город еще двадцать четыре часа назад. А сейчас узнал очертания городка.

Мой дом был обозначен буквой «М», дом Сергея «С», по этой простой логике все остальные дома друзей названы соответствующими буквами. Рисунок был нарисован карандашом, а надписи прописаны ручкой. В нескольких местах стояли крестики, обведенные в кружок и пронумерованные. Знак в виде домика стоял в том месте, где было подписано слово «штаб». Это был наш домик в овраге. Прямо в нём стоял крестик с цифрой «1». Ещё один крестик с цифрой «2» находился на территории нашего участка около забора за домом. Я выглянул в окно. Было уже сумрачно, и я решил оставить это на завтра. Они что-то означали, значит, нужно их найти, что же там лежит?

Крестик с цифрой «3» был обведен красным, он находился посреди поля за оврагом недалеко от моста через каньон. Я начал привыкать к этому слову.

Отложив схему, я принялся рассматривать записи. Как я уже сказал, это было похоже на дневник, но только что воспринимать за дневник? Некоторые записывают свои мысли, планы, идеи. Некоторые подробно описывает события прошедших дней. В моих записях было что-то среднее между ними.

Я взял один из листков и начал читать.

,, с егодня снова пропала девочка. Она училась во втором классе. Она ушла из школы и не вернулась домой. Ее подруги говорили, что ходили собирать землянику на склоне недалеко от входа в туннель. Подошел какой-то дед, даже не подошел, а подозвал. Он стоял на деревянном мосту, перекинутом через овраг. Они подошли, хотя по склону было очень неудобно спускаться. Потом почему-то все ушли, а она осталась. И больше ее никто не видел ,,

Интересно подумал я, и посмотрел на пластилинового старика, может быть он связан как-то с этим и я его знал?

Я отложил этот листок и взял следующий.

,, сегодня Дима рассказал, что слышал какие-то крики у входа в тоннель. Он побоялся ходить смотреть, он остановился на велосипеде на тропинке сверху оврага, и прислушался. Он сказал, что слышал крики мальчика и рычание пса. Он испугался и уехал. Никому ничего не сказал, и только сегодня нам рассказал. А на следующий день, мы снова узнали, что пропал ребёнок, старшеклассник,,

Я снова задумался, отложил этот листок, взял вырезки из газет.

С каждой из них на меня смотрел ребёнок, школьного возраста, самый младший мальчик учился максимум втором классе, а старший, скорее всего уже в десятом. Я насчитал, пятнадцать человек. На одной вырезке сразу трое.

,, Никаноров Александр, Ефремов Андрей, Вещевой Николай,,

Я не вспомнил никого из них, хотя судя по датам газет, они учились в школе вместе со мной.

Что-то заблокировало мне память, и по какой-то пока непонятной мне причине я не хотел это вспоминать.