Виктор Лаваль - Подменыш

Брайан продолжал спать, и Аполлон взялся за последнюю коробку. Он решил, что не станет с ней торопиться, чтобы не броситься проверять, сколько человек поставили «лайки» возле каждой фотографии Брайана.

В квартиру вошел крик. Такое случалось и раньше, но не так, как сейчас. Эмма Валентайн никогда не слышала столь оглушительных воплей. Аполлон практически выл, открывая входную дверь и врываясь в гостиную вместе с Брайаном, который извивался в сумке-кенгуру. Сначала она подумала, что Брайан пострадал, но потом увидела, что Аполлон держит перед собой, как щит, книгу. Словно для создания еще большего хаоса, работали телевизор и молокоотсос, и стоял такой шум, как во время бомбардировок Второй мировой войны.

– Я нашел вот это, я нашел, нашел! – кричал Аполлон, не замолкая с того самого момента, как он пристегнул Брайана к корзинке на заднем сиденье и отправился на «Хонде Одиссей» домой.

Он повторял эти слова всю дорогу, пока ехал по Генри-Гудзон-Паркуэй, и после того, как его остановила полиция и оштрафовала за движение «на слишком маленькой скорости».

У Аполлона была невероятно важная новость, которой ему не терпелось поделиться с женой, – из тех новостей, что не терпят ни малейшей отсрочки. Или он так думал. Теперь он немного опустил зажатую в левой руке книгу, а правой указал на грудь жены.

– Что ты надела?

Эмма Валентайн посмотрела на бежевый лифчик для кормления и пару присосок на сосках. Присоски сцеживали молоко в маленькие пластиковые бутылочки. Пара прозрачных трубочек, каждая тоньше соломинки, шла от присосок к молокоотсосу, стоявшему на полу и издававшему цикличный сосущий звук, как какой-нибудь механический кальмар, плывущий в море. Эмма выключила насос и встала.

– Почему я никогда не видел, как ты используешь эту штуку? – спросил Аполлон.

– Ты видел, как я пользуюсь молокоотсосом, – ответила она.

– Но только без этого приспособления на лифчике, – заявил Аполлон. – Оно напоминает доильные установки.

– Мне не нравится, когда ты называешь это «доением». Я «сцеживаюсь».

Она имитировала легкую пощечину Аполлону, а потом потянула на себя сумку с ребенком, чтобы посмотреть на Брайана. Не дожидаясь, когда Аполлон отстегнет сумку, сама сделала это одной рукой, а другой сняла присоски с груди и поднесла к ней Брайана. Он понюхал воздух, повинуясь животным инстинктам, и попытался сосать. Ему потребовалось две попытки, но Эмма проявила терпение, и вскоре у них все получилось.

– Как прошел первый день? – спросил Аполлон.

Эмма собралась ему ответить, но тут ее внимание привлекло лицо Брайана, и она продолжала молча на него смотреть.

– Я по тебе скучала.

Эмма изогнула шею, чтобы поцеловать ребенка в голову, пока он сосал.

Теперь звуки издавал только телевизор. До прихода Аполлона с Брайаном Эмма смотрела шоу о благоустройстве жилья.

«Я не уверен, сумеем ли мы закончить весь проект за пять недель», – глядя в камеру, говорил мужчина с экрана телевизора.

«Мы выйдем из бюджета, если не успеем», – ответила стоявшая рядом с ним женщина.

Эмма взяла пульт, выключила звук и села на диван, не сводя глаз с Брайана.

На экране телевизора мужчина и женщина спорили о бюджете и графике работ; теперь они надели защитные очки и били кувалдами по стенам уродливой кухни.

– Эта часть выглядит как неплохое развлечение, – заметил Аполлон.

– Мне нравится наблюдать за разрушением, – призналась Эмма, нюхая уши Брайана и усаживаясь на диван.

Только после того, как они сели рядом, Аполлон показал книгу, из-за которой влетел в квартиру с дикими криками.

– «Убить пересмешника», – прочитала Эмма.

Аполлон открыл книгу на странице с авторскими правами.

– Настоящее первое издание «Убить пересмешника», – сказал он. – С подлинной суперобложкой. В отличном состоянии. Уже сейчас она должна стоить пять тысяч долларов. А когда писательница умрет, цена, по меньшей мере, удвоится.

Эмма поморщилась.

– Он тебя укусил? – спросил Аполлон.

– Нет. То, что ты сказал, отвратительно.

Эмма оперлась на Аполлона и переместила Брайана так, чтобы он теснее прижался к ее ребрам.

– Ты же знаешь, что Харпер Ли не дает интервью и не выступает, а еще известно, что она никогда не подписывала книги. – Аполлон показал Эмме титульный лист. – Ну так вот, эта стала исключением.

Эмма подняла голову.

– Ничего себе. И она подписала ее какому-то конкретному человеку. Пипу. Кто такой Пип?