Евгений Семенов - Отражение. Вглядываясь, будь осторожным

[! Всё равно жди, я приду!]

Свет погас, и Роберт упал на кровать.

Опять Роберту снился страшный сон. Даже нельзя было назвать его страшным, скорее противным. Он лежал на куче голых тел. Сам он тоже был обнаженным, но отличался от остальных. Они все были мертвы. Их тела были ярко белого цвета. При прикосновении они издавали булькающие звуки. Палец провалился глубоко в тело. Создавалось впечатление, что они сделаны из теста. Сначала он пытался ползти по ним. За двадцать минут передвижения окружающая действительность не поменялась. Вокруг были только куклообразные тела. Сидеть там было довольно скучно, и Роберт начал рассматривать окружающих его людей. Их лица было похожи на белые маски, с равнодушием смотрящие куда-то вдаль.

Удивительно, но очутись человек в таком положении наяву, его охватит страх. Кого-то сразу, кого-то после понимания им, что никто не придет на помощь, есть нечего (кроме конечно этой мягкой массы белого цвета, в огромном количестве разбросанной под ногами). Во сне даже не осознавая, что это всего лишь сон, страха нет. Его заменяет любопытство. Голубое небо стало стремительно чернеть. Роберта наполнял интерес к происходящему. Когда стало так темно, что абсолютно ничего не возможно стало разобрать, мальчик почувствовал, что масса под ним зашевелилось, и чья-то рука схватила его ногу. Тут страх объял разум ребенка, и он проснулся, но это белое существо всей массой легла на него, и его рука тянулась к шее. Роберт, что есть силы, оттолкнул от себя существо и удивился, с какой лёгкостью оно упало на пол. Хотя удивляться повода не было, – это была всего лишь одеяло. Сердце успокаивало свой бег и Роберту стало немного неловко перед собой за испуг.

Он посмотрел на часы, было уже почти без пятнадцати шесть. Сон ушел, и мальчик вспомнил ночные происшествия.

«Может быть, это все было сном», – пытался заставить он себя поверить. Всё было против этого. Эта рука на чердаке, эти галлюцинации, амулет, – всё было против кроме разума, разум не мог принять существование этого человека оборотня. Разум не принимал, но и не находил объяснения.

В 6:15 прозвенел звонок, заставивший Роберта вздрогнуть. Когда он услышал негромкий рокот телефона откуда-то снизу, то испугался. Он почему то понял, что с этого момента стало еще хуже. Встав с постели, он снова сел. Первое желание узнать у говорившей по телефону матери: «Что случилось?»

«Не, кто звонил, а именно что случилось».

Он уже понял, что всё очень плохо. Он хотел ещё несколько минут пожить в этом отрезке своей жизни, в отрезке жизни до проклятого звонка.

Если у кого-то убили любимого человека, то потом он вспоминает его и хочет вернуть, то время, когда они были вместе. А когда ты знаешь, что сейчас произойдет нечто плохое, и ты сможешь немного повременить это событие, то с радостью это сделаешь. Это чувство ожидания, чувство прощания с прошлым. Оно будет разрывать душу на части, но оно уже всё же произошло.

Открылась дверь и в комнату заглянул отец.

– Роберт, спустись пожалуйста вниз.

Вид отца испугал мальчика.

– Всё, – Роберт вхлипнул.

Они спустились вниз, и мальчик увидел мать, лежащую на диване. Ее лицо было похоже на лица маски людей из сна, но по глазам было видно, что что-то страшное случилось сегодня ночью.

Маша тоже спустилась и стояла в недоумении.

– Дети, – начал папа, – только что звонил телефон и, – он не мог найти слов, – с дедушкой случилась большая беда.

Дедушка Вова был отцом матери. Со стороны отца оставалось только бабушка. Дед жил в деревне, километрах в трехстах от них. Он держал небольшое хозяйство. Оказалось, что накануне вечером дед решил сходить в баню. В бане дед, слезая с полатей, поскользнулся и свалился в котёл с кипятком. Голова, правая рука и вся грудь превратилась в открытое мясо. При падении, он повредил ногу, и домой пришлось ползти. От дождя дорожка превратилась в кашу. Пятьдесят метров до крыльца дома он буквально пропахал. Земля и глина попали в рану и, она загноилась. Дед находился под наблюдением врачей, но его жизнь была под угрозой.

Семья Небесных сидела на кухне. Но если все были потрясены горем, то Маша это только показывала. Она уже поняла, что, скорее всего, родители соберутся ехать к деду, а это достаточно далеко. Если они захотят чтобы дети поехали с ними, то Маша может легко отказаться. Скажет, что съездит к деду потом. «На кладбище», – почему-то с усмешкой подумала внучка. Но ничего этого говорить не пришлось.