Сергей Ковальчук - Рай и ад. Книга четвертая

Я так думаю: «а что он двумя пальцами благословляет?» А тогда нас и в церковь тоже не пускали, все это было закрыто, все запрещено. Но понятно, что видели какие-то иконы в Третьяковке, и так далее. То есть, мы знали, что такое троеперстие. А что такое двоеперстие?.. Ну, про Никоновскую реформу так, более-менее знали, но это были советские времена и приходится делать на это скидку.

То есть я не поняла, почему он благословил двумя. И это прямо четко было видно. И я как-то это запомнила. Я еще думала: «откуда тут монахи? Тут же кроме студентов, которые все это восстанавливают, и нас больше никого нет!» Территория для въезда была закрыта.

А на следующий день нас отправляют в местный музей для того, чтобы мы делали копии с икон. Это тоже было частью нашей практики. Я иду по этому музею, там такая анфилада комнат, и вдруг вижу какую-то икону. Прямо притянулась к ней взглядом, она достаточно большая. И там стоит вот этот вот, в черном клобуке.

Я думаю: «я же знаю его! Я же видела его во дворе!» Я села его рисовать. Это был один из основателей этого монастыря. И конечно, это тоже мне было таким подтверждением. Я потом посмотрела информацию про них. До сих пор я езжу на Соловки, это теперь мое место силы. Вожу туда свои группы, потому что это действительно очень мощное место. И не только у меня там открываются такие вот вещи. Ну, прям таких видений не было, но все равно там есть всякие такие интересные вещи.

Это очень яркие такие вот вещи, с подтверждениями. То есть, когда я вдруг поняла, что на самом деле это не у меня «крыша поехала тихо», а что на самом деле что-то такое мне открылось, очень важное, где-то в девяностом году книги Моуди появились. И это мне тоже подспорьем таким было.

Когда я увидела «Жизнь после жизни», я ее прочитала, и вдруг поняла, что я не одна такая. Это тоже очень важно было понять, куда я отправилась тогда и что такое со мной было.

Эти вот возможности, которые открылись, они сначала мне очень мешали. Но потом я поняла, что ими надо учиться управлять. Вот если ими научиться управлять, то тогда это можно использовать для каких-то очень важных вещей.

Еще один «дар» – это видеть суть вещей. Допустим, идет информация в новостях, и я понимаю, что там за этой информацией стоит. Я считаю, что вот это очень важно. Потому что не все расскажешь направо или налево, но очень важно, что это дает некоторую ориентацию. И в истории, и в пространстве. То есть, некую такую уверенность. Чувствуешь себя уверенно, понимаешь, где ты и что ты.

Один важный дар, который я получила, и, в принципе, я считаю, что это самое главное, и это то, ради чего я сейчас здесь живу, это я получила «рюкзак со знаниями», как я говорю. Это некие очень мелкие пазлы, их очень много, из которых моя задача была составить картину мира.

И на протяжении тридцати лет я эту картину собирала. Как это происходило? Когда я слышала или видела какую-то информацию, которая соответствовала тому, что у меня где-то в пазле лежит, у меня это просто как такой флэш был. И я понимала: «о, один пазл заполнен!» И я его ставила куда-то. Потом следующий, следующий.

Больше всего сейчас стало приходить, вот начиная, наверное, с 2000 года. До этого приходилось все это выуживать. При том, что информация начала сама стекаться через каких-то людей, у меня появились учителя. И в принципе, это можно сравнить с тем, что называется ясновидением. Потому что приходили ответы на вопросы на какие-то.

Ко мне сейчас подходят, задают вопрос. Я даю ответ. А потом думаю: «ну, и откуда ты это взяла?» Да, я многократно задавала себе такой вопрос. Потому что отвечала на вопрос человека, а потом удивлялась, откуда вообще это у меня взялось-то.

Одно дело, когда этот мешок с пазлами. Потому что в этом случае шла речь про Вселенную, про то, кто мы есть на самом деле, из чего человек состоит, каков человек, какова Вселенная, история Вселенной и Земли, – то есть такие, глобальные вещи. И про это я очень-очень долго собирала вот эту вот мозаику.

Но когда человек приходил, он задавал вопросы бытового плана. Я ему отвечала. А потом мне человек говорил: «слушай, а ты правильно ответила!» То есть, постоянно приходили какие-то подтверждения, потому что я в себе постоянно сомневалась: «с чего это я с такой уверенностью обо всем этом даю информацию, хотя на самом деле такой информации у меня по факту нет?»

Это можно сравнить с яснослышанием. Потому что откуда-то эта информация в виде текстов таких, слов приходила. Ясновидение и яснослышание, они как бы сливаются. Здесь нет такого четкого канала, да, ясновидение или яснослышание.