Дмитрий Шамара - Рожденный умирать. Легенды бесконечности

– И мне нечего ответить. – Звонким голосом проговорил ангел.

Брови судьи взлетели вверх.

– Подсудимый, знаете ли вы, что это за весы? – Указывая на чаши, спросил старец, обращаясь к Генри.

– Нет – Робко ответил клерк.

– Обвинитель и Защитник следят за душой от момента ее рождения, до самой смерти. Они запоминают поступки, которые совершает душа, и на Суде предоставляют их как доказательства, взвешивая их на этих весах.

Начиная волноваться еще больше, Генри спросил:

– Что это значит, зачем вы мне это рассказываете?

– Твои весы пусты. Тебе нельзя в рай, Генри Олдман.

Клерк почувствовал, как его бросило в дрожь. Призрачное тело онемело, И Олдман застыл в оцепенении.

– Но и в ад тебя тоже нельзя отправить.

– Нельзя? – Еле разлепив слипшиеся губы, произнес финансист. – Что же тогда со мной будет?

– Обычно, если чаши весов равны, то мы отправляем душу в чистилище, для реинкарнации. Но твоя душа абсолютно чиста.

– И? – Нервно спросил генри.

– Я не могу с уверенностью сказать – Ответил старец, снимая очки. – Это первый случай за всю историю существования. Мне нужно удалиться для принятия решения.

Судья вышел из-за стола и скрылся за небольшой дверью, притаившейся в конце помещения.

Генри мерил шагами зал, боязливо проходя мимо демона, который, как и ангел, стоял абсолютно без движения. Время тянулось, словно кисель, заставляя Финансиста все больше нервничать. Но, вскоре дверь снова открылась, и старец с обеспокоенным лицом вернулся за стол.

Финансист тут же вернулся в свою исходную позицию, и, с дрожащим сердцем приготовился слушать приговор.

– Генри Олдман. Вы приговариваетесь к повторному возвращению в мир живых.

Генри облегченно вздохнул.

– Но, новое тело вам предоставлено не будет. По решению Суда, вы получаете великий дар, который обернется великим проклятием, если им неправильно пользоваться…

– Что это за дар? – Не выдержав, спросил Генри.

Судья остановил свою речь, и посмотрел на Олдмана поверх очков.

– Вы будете вселяться в каждое тело, которое покинет душа. Если тело смогут вернуть к жизни, то вы останетесь в нем, и сможете жить и совершать поступки , что бы мы смогли наполнить весы.

Губы клерка задрожали

– ЧТО!? Вы хотите сказать, что я буду умирать снова и снова?

– К сожалению другого пути нет.

– Подождите! Меня с наружи ждет мать, дайте мне хотя бы попрощаться с ней!

– Если вы распорядитесь своим положением правильно, то вы встретитесь вновь. А сейчас, Генри Олдман время возвращаться на землю. Идите.

В туже секунду вспыхнула яркая вспышка, ослепившая клерка, и через мгновенье он оказался на земле.

Генри стоял посреди дороги, на которой его сбил грузовик. Ни тела, ни водителя уже не было, только телефонная будка, которую еще не успели починить, стояла покореженной грудой металла.

После смерти Олдман обнаружил, что Нью-Йорк преобразился, и к снующим всюду людям добавились полупрозрачные фигуры духов. Они жили своей жизнью, по большей части, не обращая внимания на смертных. Генри полетел вдоль дороги, озираясь по сторонам.

Паря над мостовой Олдман заметил призрака, который несся прямо на него. Это был индеец с луком и стрелами за спиной. На его голове красовался огромный головной убор из перьев, а на плечи была накинута жилетка из волчьей шкуры. За поясом духа виднелся небольшой топор.

– Прочь с дороги! – Прокричал он.

Генри отлетел в сторону, не желая ссориться. Индеец стремительно пронесся мимо Олдмана, а за ним гналась целая стая призрачных койотов.

Клерк, уже перестав чему-либо удивляться, просто полетел дальше. Генри парил над дорогой, сам не зная, куда направляется. Пока не оказался рядом со старым многоквартирным домом. Своим домом.

Клерк решил навестить свою квартиру. Поднявшись на четвертый этаж, и оказавшись перед своей дверью, Олдман, наконец, понял, зачем он здесь.

Он пришел попрощаться.

Его призрачное тело легко просочилось внутрь. В пустом жилище все оставалось так, как было последний день жизни Генри.

Его небольшую квартирку можно было даже назвать уютной: в гостиной стоял широкий кожаный диван, рядом располагался журнальный столик, с лежащими на нем книгами. Скромное место в углу занимал небольшой телевизор. В спальне кровать была аккуратно заправлена, из приоткрытого платяного шкафа виднелись висевшие на вешалках костюмы. Создавалось впечатление, что тут до сих пор живут. Только одна деталь выдавала отсутствие хозяина – отрывной календарь, висевший на стене в прихожей, все так же показывал двадцать четвертое декабря 1984 года. День его смерти и перерождения.