Мара Зорич - Мора

У всех нас разные матери, и никто со своей незнаком. Полагаю, что их уже нет в живых. Отец забирал нас в чертоги младенцами и растил так, как считал нужным, неудивительно, что из нас выросли убийцы. Но, несмотря на нашу общую разношерстность, я отличался больше всех. Приятно видеть, как ненавидящие друг друга родственники временно объединяются против меня, едва я появляюсь на горизонте.

Большую часть жизни я выживал потому, что братья и сестры не считали меня угрозой в борьбе за престол и, пока они резали друг другу глотки, травили, подсылали убийц и придумывали прочие, более оригинальные способы убить друг друга, я оставался в стороне, незаметный, иногда появляющийся в кадре, чтобы натравить одного брата на другого, подставить сестру перед Отцом или подначить кого-нибудь на заведомо провальную авантюру. Но, когда нас осталось семеро, родственники кое-что смекнули и возненавидели меня больше, чем кого-либо. Я, конечно, надеялся довести свою игру до конца, а именно до получения мной трона, но все же приятно получить признание. Теперь я мог только улыбаться им как можно искреннее и с преувеличенным интересом справляться об их жизни. В любом случае никто не даст честного ответа.

– На этот раз что-то случилось. Что-то серьезное, – произнесла Эйр, вскидывая брови. Ее образ наивной дурочки и целительные навыки помогли ей прожить так долго – ее просто не воспринимали всерьез.

– Каждый раз происходит что-то серьезное, – перебила Фула, наша старшая сестра. – Все проблемы уже давно решаем мы.

Под «мы» она, конечно же, подразумевала себя. Справедливости ради стоит отметить, что она самая рассудительная из нас, так что решать государственные проблемы у нее действительно получается лучше всех. Но в ней напрочь отсутствует хитрость и смекалка, возможно, поэтому она ненавидит меня больше других.

– Неужели Отец так и не оценил твои заслуги, сестра? – подколол я, невинно вскидывая брови. Фула моментально вспыхнула, ее рука привычным жестом потянулась к поясу, где обычно висит шпага, и на меня полился поток брани, встреченный фальшивой улыбкой.

К Фуле присоединился Фрернир (эти двое были близки настолько, насколько вообще могут быть близки наши родственники), потом и все остальные, и вместе создали гам, заглушивший приближающиеся шаги Отца, занимающего свое место на троне.

Продолжая улыбаться, я одним движением оказался у трона и преклонил колено. Разгоряченные братья и сестры сперва опешили, но тут же поспешили присоединиться ко мне. Я чувствовал два ненавидящих взгляда, упирающихся мне в спину.

– Вы разрываете мое сердце, дети, – произнес Отец с тяжелым вздохом. Мы подняли на него глаза: огромная, укутанная в меха фигура, возвышалась над нами, со смуглого, будто высеченного из камня лица, блестели янтарные глаза. Обычно они сверкали, словно вспышки молний в ночном небе, но сегодня лишь тлели углями. Видимо, я переоценил его, и он все еще не до конца оправился от своего последнего знакомства.

– Встаньте.

Мы повиновались.

– Надвигается беда, а вы ссоритесь между собой, убиваете друг друга. Вершите работу наших врагов за них…

– Разве у нас остались враги, Отец? Которым мы не могли бы дать отпор? – подал голос Бьерн.

– Учитывая, что вы творите здесь в мое отсутствие, скоро те, кого я поверг ранее, наберутся достаточно сил, чтобы снова нам противостоять! – Отец в сердцах ударил кулаком по подлокотнику. Уверенная в своих силах Фула фыркнула.

Конечно, сокращение нашей братии с двенадцати до семи могло опечалить нашего Отца, в конце концов, это заставляло его рассматривать перспективу того, что, возможно, ему придется плодить себе новых наследников. Впрочем, никто из нас этого бы не допустил.

– Что вы станете делать, если сюда вернутся драконы?

– То же, что и раньше, – ответил Бьерн. – Они же безмозглые.

– А если у них появился предводитель? – тихо спросил Отец.

Все притихли.

– Предводитель? – тихо переспросила Эйр.

– Кто-то смог подчинить себе драконов? – Фула сжала ладони в кулаки. В этой ситуации ее больше всего задевало то, что предводителем не стала она. Братья хранили молчание.

– Возможно, – произнес наконец Отец после долгой паузы. – Кто-то, кому не нужна власть, а нужна только смерть.

Смерть. Мои мысли вновь метнулись к Море, запертой в подземельях. Она враг или Отец хочет использовать ее как оружие в надвигающейся войне?

– Что тебе известно, Отец? – спросил молчавший до сих пор Рейгнлейв.