Сергей Харитонов - Садоводы

Новая бригада приехала в тот же день, к работе приступила споро, и уже к следующему вечеру забор был наращён по всему периметру участка, закрывая от любопытных глаз всё происходящее. Председатель бригаду рассчитал, не затягивая, и незадолго до заката тачку взял и пошёл с ней в лес, к месту, где был заваленный выход из тоннеля. Самому, без посторонних, всё же хотелось разобрать завал и глянуть, что там.

Работать решил без стахановского героизма, помня о больной спине, и через четыре дня, к вечеру пятого, уже в сумерках смог на коленках протиснуться внутрь. Полностью завал разбирать он не собирался, наоборот, как осмотрит там всё, назад надо завалить кирпичом битым вход. Но это потом, а сейчас кабель электрический сюда от дома кинуть и переносок побольше по стенам развесить – темно в том тоннеле, два метра от входа отошёл – и всё, руки вытянутой не видно. Только на полу слева у стены белеет что-то. Выполз Председатель назад на улицу, домой сбегал. Притащил из подвала много лет там валявшуюся со времён начала строительства бухту кабеля. Уж и не думал, что пригодится когда-либо. Жена, изредка в подвал спускаясь, всё порывалась кабель тот выкинуть, мол, порядок навести пора, что хлам всякий хранить?!

Вот как мозги женские устроены – не понимают они, что в хозяйстве любая вещь может пригодиться рано или поздно. Несколько раз до скандалов доходило, особенно когда её мама, осчастливившая всех приездом своим, на третий день пребывания зачем-то полезла в подвал, там упала и разбила себе коленку, запутавшись в кабеле, лежавшем тихо и спокойно возле лестницы и никому до той поры не мешавшем.

В яростном приступе наведения порядка жена председателя ворвалась тогда на территорию, до тех пор находившуюся под полным контролем её мужа, и принялась выбрасывать всё, что, по её мнению, было не нужно и лежало не на месте. Однако кабель – виновник всего скандала – был слишком тяжёл, чудом уцелел, и потому через десять минут тоннель был электрифицирован, согласно заветам вождя мирового пролетариата.

Нечто, таинственно белевшее на полу у стены, оказалось гипсовым бюстом того самого вождя, стоящим носом к стенке. Причём в отличие от обычных болванчиков, миллионами стоявших по всяким местам бескрайней страны, этот был поверх гипса покрыт эмалевой краской, немного потрескавшейся от времени.

Присел Председатель на корточки рядом с головой вождя, перевернул бюст лицом к себе и произнёс, обращаясь к нему: «Ну что, привет, Владимир Ильич. Давно сюда спрятался? Не скучаешь тут один?» Однако ответа не дождался от собеседника своего, молча щурившегося при ярком свете стоваттной переноски, и тогда щёлкнул его по носу, по голове постучал костяшками пальцев, и показалось ему, что звук от стука того какой-то гулкий, как будто пустота внутри была.

– Чушь какая, – помотал головой Председатель. – Откуда там пустота? Не может быть гипсовый болванчик внутри пустым!

Ильич получил ещё несколько щелчков по лысине, но зашумевший снаружи дождь не дал толком прислушаться.

Сверкнула молния, и Председатель поспешил к дому, отложив дальнейший осмотр до утра.

В эти же дни на соседнем участке тоже была суета – внуки с дочкой должны были приехать через две недели. Дочка жила с ними в Швейцарии в доме своего немецкого мужа, в Россию приезжала редко, но несколько недель летом, во время каникул, обязательно проводила пару недель на даче у родителей, радуя их общением с подросшими внуками. Муж обычно не приезжал, ссылаясь на занятость на работе. А может, просто хотел отдохнуть от семьи, от вечного гомона и хаоса, который создавали три гиперактивных отпрыска. Немецкий педантизм и любовь к Ordnung у них полностью отсутствовали. Ну, не передалось, зато мамина непоседливость и любознательность вместе с неиссякаемой энергией присутствовали на все сто процентов. Кстати, как Анне в этом году удалось уговорить своего вечно занятого Gemahl поехать вместе с семьёй в Russland – так и осталось загадкой. Но в результате ожидаемый приезд строгого немецкого зятя создал незапланированные хлопоты.

К визиту столь важного гостя нужно было подготовиться особо, чтобы не ударить лицом в грязь, что было весьма затруднительно, поскольку на участке Елены и Александра стоял обычный деревенский сруб с удобствами во дворе, а вода в уличном рукомойнике была только холодная, да и то если её туда наливали, натаскав из колодца.

Потому, когда Анна позвонила и сообщила, что в этот раз они приедут вместе с Паулем, у Елены случился небольшой приступ паники, который, правда, быстро погасил её непробиваемо спокойный муж Александр.