Дарина Грот - Александра

Он встал с колен, затем поднял девушку, стараясь не смотреть на ее наготу, объятую мурашками от холода. В два прыжка он схватил свою куртку, колыхающуюся на водной поверхности, застрявшей на камнях, и потащил девушку к машине. У него точно был свитер в багажнике! Хоть что-то найти, чтобы спрятать от себя в первую очередь это замерзающее рядом тело.

Саша стояла около машины и прищурившись, склонив голову набок, смотрела на копающегося Макса в багажнике.

– На! – сунул он, не глядя на нее, – надень.

– Почему ты хочешь, чтобы я думала, что не нравлюсь тебе? – спросила она, подойдя к нему, не спеша надевать предложенный свитер. Максим вздохнул, вырвал свитер из ее рук и быстро натянул его на нее. Молча, все еще злясь на себя уже скорее, он усадил девушку в машину и покатился через переезд к дому, где жила Саша.

– Я знаю, что нравлюсь тебе, – сказала Саша тихо, смотря вперед с сардонической улыбкой на губах. – Я знаю, почему ты молчишь сейчас. Я слышу, как громко ты пытаешься думать о своей девушке, умоляя себя думать только о ней, отрицая свою симпатию ко мне. – Саша снова усмехнулась так же, как она усмехалась раньше. Но сейчас ее усмешка стала злая, не похожая на ее обычную детскую и глупую ухмылку, полную озорства. Сейчас она усмехалась так злобно словно не просто была уверена в правоте своих слов, а действительно знала каждую мысль, проскочившую у Максима.

– Са-ша! – по слогам произнес Макс, не рискуя смотреть на нее, убеждая себя в том, что сидящая рядом девушка – шизофреничка, бич семьи его друга. И он должен быть вежлив и учтив с больной. Уже совсем скоро он получит станет врачом и дальше ему придется общаться и не с такими пациентами.

– Да, – продолжила она, повернувшись к нему, цепкими пальцами погрузившись в его ногу, подползая ближе, продолжая шипеть как змея, – да, Максим, это не конец моих знаний. Сейчас твоя девушка направляется в клуб с двумя подругами. – Черные глаза Саши застыли, устремившись во что-то невидимое, как будто они смотрели в какую-то материю, которую никто кроме нее не мог видеть. – Но они туда не дойдут. Они придут в общежитие и там твоя девушка будет не только твоей. Бедный Максим. Пока ты будешь подкреплять знания, она будет изучать анатомию в общежитии, на себе. Мужскую анатомию.

– Саша! – чуть громче повторил Максим, сквозь сжатые зубы, останавливаясь у дома.

– Я многое могу рассказать тебе о тебе и твоей жизни, – девушка коварно улыбнулась, – даже о твоей симпатии ко мне. Когда тебе станет интересно, дай мне знать. – Саша вышла из машины и тут же из-за забора вылетела Ирина Ильинична. Оглядев бешеным взглядом свою дочь, она принялась чихвостить ее, неспешно бредя за ней по пятам. Саша не обращала внимания на мать, но с улыбкой на губах косо поглядывала на опешившего Макса.

В 8:30 должно была начаться заключительная консультация по литературе перед экзаменом. Немного студентов посчитали нужным присутствовать. Это же консультация. Двойку или пятёрку все равно никто не поставит, а уповать на то, что преподаватель запомнит и отметит про себя уровень ответственности первокурсника – дохлый номер. Но откуда могли это знать первокурсники? Любая надежда, даже самая больная, едва дышащая – явление чрезвычайно мощное, способствующее движению.

Саша пришла на консультацию не потому, что надеялась умаслить преподавателя. Она наперед знала, какой вытащит билет и какой ответ она должна дать, чтобы получить хорошо. Знала она и все дополнительные вопросы, которые ей непременно зададут, чтобы дать шанс получить отлично. Она знала, что ответить и на них. Она пришла на консультацию потому, что было невыносимо находиться дома. Ирина Ильинична утомила дочь своей чрезмерной опекой и тщедушными переживаниями, и страхами. Все считали Сашу умственно отсталой и мать столько слез пролила из-за своего ребенка и из-за того, что была не в силах помочь ей, будучи врачом высшей категории, доцентом кафедры неврологии в медицинской академии.

В тот день, как назло, Ирина Ильинична была дома, и Саша решила отправиться на консультацию по литературе.

В коридоре перед закрытой аудиторией среди малочисленной группы отважных студентов мелькнуло лицо Кирилла. Мелькало оно, улыбалось, затем громко смеялось, громко говорило только потому, что задача у него стояла привлечь внимание Саши. Кирилл не сводил косых взглядов, внимательно и целенаправленно выжидая реакции девушки. Должна была быть реакция! Хоть какая-то! Хоть взгляд: либо радостный, либо полный злобы. Должен быть хотя бы вздох: либо тяжелый, либо с облегчением. Должно быть что-то, исходящее от этой девушки с холодным мраморным взглядом! Но ожидания Кирилла не оправдались. Саша ни то что ни разу не посмотрела на него, она даже не посмотрела в его сторону. Она даже не моргала. Дышала ли она? «Чокнутая», подумал Кирилл, перестав паясничать после того, как понял, что его движения не вызывают абсолютно никакого эффекта. «Ничего! Я тебя расшевелю! Посмеемся вместе!», он злобно ухмыльнулся, не отводя пронзительного взгляда от девушки.