Алексей Черемисин - Вкус вечной ночи

Сдружившись с другими офицерами Тамбовщины, главным образом – пехотными, ротмистр твердо решил для себя, что оставит службу в кавалерии, как только получит приказ на возвращение в полк, и останется в полюбившемся городе, продолжать военную карьеру уже без коня, на земле. Комендант гарнизона непременно обещал тому поспособствовать, и нисколько не сомневался в гарантированной успешности задуманного предприятия.

Как только конь офицера остановился перед воротами дома, тотчас из калитки выбежала маленькая девочка и стремительно кинулась навстречу всаднику.

Одета она была в прелестное атласное платье голубого цвета, в украшении которого родители не поскупились ни на кружево, ни на ленты.

Ее глубокие глаза цвета ночи с детской радостью смотрели на высокого драгуна, а густые черные волосы, что были убраны в изящную прическу с бантом, развевались по ветру, пока детские каблучки стучали по покрытой грубым камнем тамбовской мостовой.

– Папенька приехал! – закричала девочка, и в порыве нежности она кинулась на шею к офицеру, как только тот, увидев дочку, поспешно соскочил с коня.

– Здравствуй, Настенька! – сказал ротмистр, приобняв прелестную девочку и целуя ее запыленными губами в щеку.

– Приветствую вас, Георгий Валентинович! – обратился к офицеру вышедший из дома слуга, старый немец, уже много лет живущий в России, по имени Густав. – Не прикажете ли подать вам ванну, а затем накрыть и ужин?

– Извольте! – согласился офицер. – У меня сегодня был тяжелый день! Заодно – обслужите-ка моего коня. Бедному Цезарю пришлось сегодня немногим лучше, чем мне.

– Не прикажете ли разобрать заодно и седельные сумки? – осведомился слуга.

– Нет! – неожиданно резко вскричал Жуковский, чем немало напугал свою девочку, которой редко приходилось слышать крики от своего холодного обычно и до крайности уверенного в себе отца.

Почувствовав, как сжалась в его руке беспомощно прекрасная, родная и маленькая детская ладошка, ротмистр понял, что погорячился, после чего черты лица его, до этого превратившиеся в суровую маску, смягчились, и он еще раз нежно приобнял свою дочурку.

– Ничего не бойся, Настенька! Знай, что никто и никогда тебя не обидит! Я обещаю тебе это как отец!

Сдернув седельную сумку и повесив ее на плечо, Жуковский бросил поводья немного ошарашенному Густаву и размашистым шагом бывалого кавалериста, продолжая сжимать в ладони маленькую детскую ручку, направился в сторону дома.

Насте было всего семь лет и в своем возрасте она уже подавала надежды, что станет в будущем замечательной женой для какого-нибудь хорошего и достойного ее руки обеспеченного человека. В отличие от своих сверстниц, она никогда не была замечена в каких-либо детских шалостях, зарекомендовав себя со всех сторон исключительно как тихий, скромный и на удивление вдумчивый ребенок.

Родители не жалели ни денег, ни сил, чтобы привить в ней интерес к этикету, арифметике, письму, а также танцам и иностранным языкам. Несмотря на свой ранний возраст, девочка не хуже послушника богословской школы умела уже и читать, и писать, и даже слагала иногда какие-то незатейливые и наивные, по-детски простые и исполненные добродетели несложные стишки.

Всем успехам Насти немало способствовала одна интересная и полученная, видимо, еще с рождением характерная ее черта, а именно: неумное и совершенно неистребимое, волнующее ко всему сущему непомерное любопытство.

Не было в мире ничего, что не было бы интересно девочке. Ей было любопытно, почему по утрам встает солнце, а по ночам зажигаются на небе звезды. Почему каждое лето сменяется осенью, а потом листопад постепенно покрывается снегом. Почему гуси с утками, в изобилии живущие в камышах прудов и рек, улетают зимовать на юга, а стоит сойти снегу и появиться цветам – возвращаются обратно.

Все это было до ужаса любопытно девочке, и все это она очень любила познавать, очень часто надоедая взрослым своими наивными и глупыми вопросами, но более всего драгунская дочка обожала сказки.

Иногда ей читала их мама, иногда – бабушка, но всякий раз потом девочке снились волшебные сны, в которых ее окружали и гномы, и эльфы, и обязательно появлялся в конце некий прекрасный, романтичный принц. Он танцевал с ней вальс и непременно обещал, что возьмет ее замуж, когда Настя станет чуть больше и можно будет попросить у папеньки ее руки.

Изучая окружающий мир во всех его невероятных проявлениях, и слушая перед сном прекрасные сказки, Настя искренне верила в магию и чудеса и была уверена, что есть на свете некий волшебник, которого нужно только позвать, и он обязательно исполнит все желания. Именно встреча с волшебником превратилась постепенно в ее глубочайшую и сокровенную, ожидаемую с трепетом прекрасную детскую мечту.