Ева Юхно - Страх ночных улиц. Сумрачное безумия

У Лакримы было такое ощущение, что она словно хищник, защищающий свою территорию и дом от врагов.

– Слово Вожака не оспоримо. – Довольно громко муркнул Снегопад, приподнимаясь. – А ты Горчица, повела себя довольно грубо по отношению к Вожаку. – Раздраженно глядя на кошку, продолжил кот, но уже более спокойно и тихо.

– Прошу прощения – Пробормотала черепаховая кошка, смотря вновь в пол, не смея поднять глаз. Но неожиданно она посмотрела на Лакриму, сверля взглядом, словно говоря, что это не конец.

Феликс лишь кивнул Снегопаду, развернувшись обратно.

– Благодарю, Снегопад. Вы с Горчицей и Полуночницей можете продолжить обход территории, а ты, Черныш. – От упоминания своего имени, котенок резко посмотрел на светло-бурого кота, с некими искорками в глазах и надеждой. – Проведи Лакриму к трапезной, а после проведи нашу гостью на третий этаж. – После слов отца котенок гордо выпятил грудку, немного задрав нос.

Неожиданно, он подскочил, тем самым испугал черную кошечку, заставив ее содрогнуться.

Повернувшись, глаза Черныша засияли от гордости и радости.

– Следуй за мной!

Постепенно силуэты начали расходится по своим делам, словно отступая.

Горчица, Снегопад и Полуночница, в отличии от остальных, начали спускаться вниз одной крадущийся тенью.

Котенок кинулся к деревянной двери, и встав на задние лапы и надавив на нее передними, дверь со скрипом открылась, и вмиг за дверью выступил тусклый, желтоватый цвет.

Черныш обернулся, и оглянулся через плечо, указав носом на дверь.

Лакрима кинулась догонять котенка, который уже успел прошмыгнуть в дверь. Только перешагнув порог двери, глаза черной кошечки сразу же увидели святящуюся желтую штуку, которую она видела на день рождении Бабочки.

Она создавала иллюзию танцующих теней, тусклым светом освещая все вокруг.

Благодаря этой штуке, Лакрима смогла разглядеть комнату, где она находится: это была небольшая комнатка, с зелеными, местами, обшарпанными обоими, а по середине лежала кучка с дичью: крысы, мыши и голуби.

От увиденного в животе Лакримы свело от голода, однако она не смела взять что-то себе из этого из-за своей стеснительности и бдительности, хотя прекрасно знала, что коты банды Черной Розы навряд-ли хотят ей навредить.

– Чего ты стоишь? Выбирай! – Радостно муркнул котенок, уже оказавшись возле кучи.

Но застенчивость Лакриме не позволило и смотреть в сторону пищи, а лишь нервно оглядываться по сторонам, стоя неподвижно, словно окаменев.

Повисла тишина, но Черныш, недовольно цокнув, повернулся к куче с дичью, и начал принюхиваться.

Свежий и аппетитный запах уже подкрался к черной кошечке, однако она отчаянно сопротивлялась желанию, наблюдая за действиями котенка.

Внезапно, пока Черныш копался в кучке, на него с грохотом упал голубь, из-за чего котенок взвизгнул, и моментально отскочил.

Лакрима не сдержала улыбку и тихо засмеялась, видя, как дичь «атакует» котенка.

Черныш что-то раздраженно прошептал себе под нос и с недовольным видом посмотрел на Лакриму.

– Это случайно. – Обиженно прошипел котенок, волоча у себя в зубах мышь. – Вот. – Черныш кинул под лапы дичь, ожидающее посмотрев на кошечку. Лакрима переборола себя, и наклонившись, откусила кусок.

Кусок мяса приятно таял во рту, и кошечка начала его пережевывать, а затем откусила еще один.

– А ты не будешь есть? – Спросила Лакрима, жадно набивая щеки мышью.

– Неа. – Ответил украдкой Черныш, присев и обвив своим тонким хвостом лапы. Котенок внимательно наблюдал за действиями гости, не отрывая от нее взгляда.

– Почему ты тогда за мной наблюдаешь? – Поинтересовалась черная кошечка, не отрываясь от дичи.

– Я буду наблюдать за тобой, чтоб если что, ты не сделала глупостей. – Черныш задрал нос, гордо приподняв голову и выпятив своя черную грудку, смотря на Лакриму сверху вниз. Он пытался казаться серьезным, однако блеск радости в его глазах его выдавал.

Лакрима как будто на подсознательном уровне чувствовала его восторг, из-за чего на ее устах появлялась улыбка умиления этим котенком. Уж очень мило выглядели его попытки быть серьезным.

Все это время Лакрима и Черныш молчали.

Зеленоглазый котенок смотрел то себе на лапы, то вдумчиво переводя взгляд вправо, думая что-то о своем, а Лакрима же продолжала уплетать мышь.