Ева Юхно - Страх ночных улиц. Сумрачное безумия

Только дотронувшись до дерева, Лакрима почувствовала зловещий холод в носу, и маленькие капельки от дождя. Упершись о ствол дерева, кошечка начала двигаться вперед, и тут же дерево с хрустом подалось вперед, освободив лапу черного котенка.

Черный котик вскочил на свои маленькие лапки, и встал перед Лакримой, распушив свою шерсть, походя на ежика.

– Нарушительница! Что ты тут делаешь? – Поблескивая зелеными глазками-щелками, рявкнул защитник территории.

Та самая усталость, что читалась в его голосе минуту назад, испарилась, уступая место решимости и уверенности. Но страх и волнение не покидали котенка.

Лакрима уставилась на него удивленными глазами, но быстро очухалась.

– Почему это нарушительница? – Удивленная грубостью котенка, спокойно ответила кошечка, сделав шаг вперед, от чего котенок сделал шаг назад, и встал в боевую стойку, якобы готовясь к драке. – Я не желаю никому зла. Я просто проходила мимо и искала свою подругу.

Черная кошечка сделала еще шаг вперед, от чего котенок вскочил, и кинулся наутек.

Лакрима лишь молча смотрела в его удаляющийся силуэт, недоуменно хлопая глазами.

« И что это сейчас было ?» – недовольно про себя подумала Лакрима.

« Даже не поблагодарил ». – Встряхнув шерсть, Лакрима легла на землю, мечтательно посмотрев на розовато-оранжевое небо, за горизонтом которого уходит солнце.

Вновь Лакриму окутало беспокойство за Милашку.

« Интересно, куда же пропала Милашка ?» – размышляла кошечка, лежа на мокрой траве. Постепенно усталость взяла вверх, и глаза Лакрима начинали слипаться, а затем и закрываться.

Открыв глаза, первое, что увидела Лакрима, это ночное небо, на котором уже появились звезды. Звуки сверчков и гуков совы сладко убаюкивали Лакриму, заставляя ее глаза вновь слипаться, но кошечка нашла в себе силы подняться на лапы.

Лакрима подметила, что воздух стал немного теплее, а ветер стал спокойным. Вдруг, у путешественницы заныло в животе, давая понять, что кошечка проголодалась. Лакрима была настолько занята поисками подруги, что не обратила внимания, что не ела почти весь день.

Осмотревшись по сторонам, черная кошечка заметила вдали на фоне темноты маленький огонек белого света, из-за чего Лакрима сощурила глаза.

Потянувшись, кошечка зашагала в сторону того загадочного фонарика. Трава хрустела под лапами, а свежая роса впитывалась в лапы. Разные сверчки и жучки пролетали мимо Лакримы, а трава щекотала живот юной кошечке.

Приблизившись, кошечка разглядела тонкую, черную железяку, на которой мерцал тот самый белый огонек.

Переведя взгляд на дорогу, Лакрима увидела дорогу, которую окружали по сторонам фонари.

Под лапами Лакримы теперь оказался привычный ей мокрый от росы асфальт, и не спеша кошечка пошла по асфальту вперед. Пройдя немного вперед, показался красный дом, окруженный забором.

Как- то Луч ей рассказывал, что обычно крысы и мыши обитают в домах двуногих, особенно заброшенных.

Недолго думая, Лакрима кинулась к забору.

Выпустив когти, черная кошечка, сливающаяся с темнотой мрака, сделала прыжок, вцепившись когтями в забор и карабкаясь вверх. Вскарабкавшись, кошечка спрыгнула и оказалась на земле.

Молниеносно Лакрима бросилась к зданию.

Оказавшись в нем, для себя кошечка подметила, что он совсем отличается от тех, которые она видела.

Под лапы попадались камни, непонятные железяки.

Шагнув на ступеньку, вопреки ожиданием Лакримы, эхо не раздалось.

Поднимаясь все выше и выше, чувству страха нарастало глубоко внутри Лакримы. С Милашкой ей было не так страшно, а сейчас Лакрима была совсем одна. Поднявшись, Лакрима почувствовала приятный бархат под лапами.

Лакрима не чувствовала себя в безопасности, так как ощущала, что кто-то пристально на нее смотрит.

Но тут за спиной Лакримы раздался шорох.

Сердце кошечки бешено застучало, а шерсть невольно стала дыбом.

Обернувшись, кошечка увидела два силуэта, злобно смотрящие на нее. Лакрима уже обернулась, чтобы сорваться и побежать, но обернувшись она увидела еще силуэты и светящийся глаза, выходящие из темноты.

Так же из темноты вышло еще двое котов.

Силуэты сгрудились над Лакримой и окружили.

Лакрима застыла от ужаса, ей хотелось бежать, но лапы стали будто каменными, а в горле все сжалось от страха.

Глаза, самого разного цвета, смотрели на Лакриму: зеленые, желтые, голубые, все были с явной враждебностью. Лакрима была буквально парализована, и не посмела даже вздрогнуть шерсткой.