Дэннис Котовали - Каждый день

И вот мне интересно, как уборщик позволяет им ключи брать, да и почему собственно это происходит именно в моей коморке. Загадка. Дисциплина в школе страшно хромает.

– И почему у меня нет цепей…или костей…хотя…нет… – вздыхая говорю я, вспоминая, что ремесло пугать не особо доставляет удовольствие после тысячи выходок.

День так быстро прошел, что я не успел и опомнится, как большинство учеников уже сбежали по домам.

Но неожиданно, в мою коморку кто–то залез. А понял я это по звукам, которые исходили из угла, где небрежно лежали старые музыкальные инструменты, включая мою гитару. Отчего–то мой инструмент оказался без надобности, даже моим родителям. Не очень то приятный расклад, обычно вещи умерших принято хранить, да и это не ваза, а инструмент! Но не в этом суть дела, важно то, что посетителем помещения был не член персонала школы, я знаю, как звучит голос уборщика и знаю расписание, когда сюда приходит учитель музыки.

Незаметно подкравшись, я стал наблюдать. И в итоге обнаружил своего недавнего знакомого, Глена Петти. Но самым интересным открытием была веревка в его руках, из который он пытался неумело соорудить петлю.

– Надоело....н…надоело…к чертовой матери. – бормотал невнятные фразы, всхлипывая и вытирая слезы Глен.

– Петля…как смешно, почему не пистолет? Что в наше время негде взять оружие!? – уставившись на паутину в углу около двери, говорил я.

– Ой…простите…это я…я–я–я… – Глен вскочил и стал оправдываться. От неожиданности у меня перехватило дыхание.

– Нет, наверное, показалось… – сказал я себе, испугавшись от неожиданности. Думал, что он меня заметил.

– Простите…и извините…я п…пойду. – парень бормотал это, не скрывая своего стыда, словно я был учителем, который застал ученика с сигаретой.

И тут весь мир перевернулся, я не мог понять, что происходит. Долгое время я находился в шоке.

– Ты…стой, скажи мне, ты что видишь меня? – спрашиваю я, дрожащим от радости голосом.

– Ну…да…а есть варианты? Вы простите я, не знаю, что на меня нашло… это… – пытался сказать свое оправдание Глен.

– А ну стой…меня зовут Дэвид Хейли…скажи это живо!

– В смысле…?

– Мое имя Дэвид Хейли, я из Винсенса скажи быстро!

– Дэвид Хейли…кто? Стоп! А…а…а правда кто?!

Мотаясь по углам коморки, от огромного всплеска радости узнав, что меня кто–то слышит и видит, я ничего умнее не придумал, как сказать – я тень из прошлого, запертая тут за свои грехи…

А в голове были мысли – Вот черт…что я за ерунду сказал?! Не надо было слишком много читать книг из библиотеки и разучивать их перед собой, говорю как какой–то писатель викторианской эпохи!

Даже пафосно сказав эту фразу, я продолжал не сдерживать своей радости. Глен как и минуту назад не понимал моей реакции и моего поведения, он даже начал смеяться надо мной. Хотя я был чуть-чуть доволен, что доставляю ему радость.

– Черт возьми! Ты и в правду меня видишь! Этого не может быть! – схватившись за свою прическу, крикнул во все горло я.

– Да ладно…хватит! Скажи, ты, что участвуешь в съемках? Или какой–то спектакль готовишь? – смеясь, задает мне вопрос Глен. Плюс он явно намекает на мой старомодный внешний вид, успев осмотреть всего меня глазами.

Я посмотрел на самого себя, насколько это представлялось возможным, и слегка был недоволен вопросом мальчика.

– Не такой уж у меня старый прикид…к твоему сведению! – сказал я, гордо подняв голову и закрыв глаза. – Между прочим, так и сейчас ходят, я видел!

– Да…ходят…старики или наш препод по рисованию, Мистер Робсон. – ответил Глен, проводя пальцем вдоль моей одежды.

– Тебе что–то не нравится?!

– Нет, это совершенно отличный учитель…

– Да причем тут учитель…я про одежду!

– Ну знаешь, так не ссобо одеваются сейчас.

Почесав свой затылок, я еще раз удивленно посмотрел на моего собеседника, сказал. – Знаешь…выбирать мне не приходится.

– О чем это ты говоришь…? Я не понимаю тебя совершенно! Ты что, по наркотой? Торчок?Тогда это многое бы объяснило… – уже грубо и упрекая начал отвечать мне Глен.

– Ух…не думал что все будет так сложно. – сказал вслух я, сделав перед этим глубокий, полный безнадеги, выдох.

От моих слов Глен изменился в лице, стал раздражительным и слегка пугливым. Его эмоции мне знакомы, учитывая его роль козла отпущения или же жертвы звездного парня, хулиганов или плохой среды, список бесконечен. У него есть лишь одна причина мне верить, и это, причина я сам. А ведь точно, в мою голову пришла мысль чуть–чуть помочь парню понять, что не все в этом мире так, как говорят люди.