ШаМаШ БраМиН - Клональ

– Пересадка в Торонто на ее совести. Мне, признаться, было не по себе. Свадьба, мальчишник. И в самолете немного перебрал. В общем, очнулся, когда стюардесса объявила посадку в Гандере. Какой Гандер? А, она мне: «Дорогой, все в порядке! Обещаю, будет классно. Прости».

Я замолчал, уставившись в красоты за бортом. Собеседник почувствовал, что меня необходимо подбодрить:

– Уверен, она хотела как лучше …

– Лучше для кого? – перебил я его.

Он не успел ответить. К нам подошла она – моя очаровательна обманщица.

– Еще дуешься? – она шуточно хлопнула меня по плечу своим кулачком, имитируя замедленный апперкот боксера. – Посмотри, какая красота! Уууу!

Вероника издала протяжный, высокий вопль, который приглушенно повис в окружающих нас тяжелых пределах океанского холода.

То ли услышав ее клич, то ли приветствуя знакомого кита, капитан парома дал один длинный, и три коротких гудка.

– Мэм, вам его не перекричать, – Митч улыбнулся.

Супруга вопросительно на него посмотрела. Я поклялся больше никогда с ней не разговаривать, но тут такие обстоятельства.

– Дорогая, это Митч Батлер. Митч, это Вероника, – сказав я, и демонстративно отвернулся.

Краем глаза заметил, они пожали друг другу руки.

– Я с вами полностью согласен, Вероника. Такой красоты нигде больше нет, – продолжил Батлер. – Суровая, холодная, не ласковая, но красота. Вообще, считаю не правильным охарактеризовывать красоту. Она либо есть, либо ее нет.

– Пожалуй, да, – ответила супруга. – Местные привыкают к этой красоте. Для вас это просто дом.

– О, нет, мэм, – Митч замахал руками, – я не ньюфи. Я из Оттавы.

– Столичный франт? – Вероника звонко засмеялась. – И что вы делайте на краю земли?

– Я агент КККП, – заметив наши вопросительные взгляды, Митч пояснил, – национальный отдел канадской королевской полиции. Звучит пафосно, знаю. Для вас, американцев, это аналог ФБР.

– Мы не …, – начал, было, я оправдываться, но Вероника меня перебила, отвлекшись от пролистывания недавно сделанных кадров на камере.

Фотоаппарат стал моим свадебным подарком. Учитывая полный комплект разнообразных профессиональных объективов, фильтров, линз, штативов и прочего, неизвестного мне оборудования, он обошелся в целое состояние. Внушительная сумка, в которой все это хранилось, напоминала саквояж средневекового врача. Или палача. Но оно того стоило. Вероника до сих пор пребывала в восторге, и ни на секунду не выпускала камеру из рук.

– Скажите, а правда, что полиция в Канаде до сих пор называется конной?

– Да. Это дань традиции, – коротко ответил мужчина.

Было заметно, развивать эту тему ему не хотелось. Причина очевидна, шутки про канадскую полицию на лошадях обросли длинной, косматой бородой. Признаться, я с трудом сдержался от желания поделиться анекдотом об участии двух канадских полицейских кляч и белки-летуньи в антитеррористической операции.

– А вы, мэм? – сменил уязвимую тему Митч. – Признаться, северный остров странное место для медового месяца.

Он сочувственно, как бы извиняясь, посмотрел на меня. «Похоже, – успел я подумать, – Батлер не плохой парень!»

– О, – охотно начала Вероника. – Как раз в этом ничего странного. Мы, – она посмотрела на меня, и, на секунду высунутым языком оценив мое выражение обидчивой высокомерности, продолжила. – Мы решили совместить приятное с полезным. Дело в том, что я журналист, фоторепортер. Правда, начинающий. Неделю назад мне поступило предложение от Нэйшнл Джео на серию иллюстраций к статье о тупиках. Это северные птички, с таким необычным тупым клювиком, – Вероника провела ладонью перед лицом. Жест должен был наглядно обозначить степень тупости птичьего клюва. – Сами понимаете, издание серьезное, для портофольо – просто подарок. А сроки сжаты.

– Вероника, – не выдержал я, – мы это обсуждали. Твоя карьера важна, не спорю. Но замуж ты не каждый год выходишь? Или я для тебя временное явление?

– Перестань, бублик, – ласково начала она, примирительно поправив на мне ворот куртки.

Энергия из нее так и била. От открывающихся красот и перспектив, от предвкушения любимой работы, от недавнего замужества и бог знает от чего еще, она светилась. Видя это счастье, я забывал об нелепых обидах. Действительно, какая разница в Майами или Ньюфи, в тропиках или Арктике, главное, что рядом с ней. Да, черт подери, я ее люблю. Сильно, очень сильно. И готов простить ей все. Вы скажите тряпка? Наверно. Да ну и что? Главное чтобы моя косуля вот так, как сейчас, светилась от счастья.