ШаМаШ БраМиН - Клональ

– Радиолокационная станция, – похвастался я своей осведомленностью, почерпанной у местного алкаша.

Шериф, забыв о скорости и дороге, повернулся и внимательно на меня посмотрел.

– Откуда вам это известно? – спросил он.

– Местные рассказали, – немного смутившись, ответил я.

Мой ответ не удовлетворил Карлсона. Многозначительно промолчав, он вернулся глазами к дороге. Благо на этом участке шоссе оказалась ровная как взлетная полоса.

– Да, – согласился со мной Митч. – Остров открыли для туристов. Вам американцам из большого города не понять, какого это полвека жить на острее боевого клинка. Весь остров пронизан духом холодной войны. Относиться с подозрением к любому, это привычка. Я их понимаю.

Я усмехнулся. «Откуда им знать, как жилось нам, по ту сторону железного занавеса». Вслух же сказал:

– А какое отношение имеет одно к другому?

– Главная версия. Сопоставив подданство пропавших и место их исчезновения мы предположили, кто-то из местных переусердствует в борьбе со шпионами. Помешанный маньяк. Теперь ты понимаешь, что означает твоя находка?

Я кивнул.

– Это означает, что как минимум последняя жертва не вступала на борт обратного транспорта.

– Бинго, – обрадовался Митч.

Карлсон недовольно хмыкнул.

– Это ничего не означает. Еще надо проверить, что вам на самом деле привиделось.

Настала моя очередь игнорировать ворчливого полицейского:

– А муж?

– Что? – не понял моего вопроса Митч.

– Муж кореянки. Он написал заявление о пропажи на материке. Они с супругой разве не были вместе?

– Безусловно, – кивнул Батлер. – Под протокол он нес какую-то чушь. Первый и единственный допрос проводили в участке, где приняли заявления. Кореец, Виен Юонг, так, кажется, его зовут, на следующий день после подачи заявления, отбыл на родину. Я думаю, это адвокаты его науськали.

– Странно, – задумался я. – Я бы, как любой нормальный мужчина, носом землю копал …

– Ха-ха-ха! – засмеялся шериф. – Классное выражение, «носом копать землю». Надо запомнить.

– Это очередная странность дела. Он клянется, что она была в самолете, и летела с ним из Гандера, Ньюфаундленд на материк. Спохватился только в аэропорту Оттавы. Оставил ее с остальными из туристической группы. Пошел за багажом. Вернулся – ее нет. В общем, показания путанные. Он первый подозреваемый. По статистике восемьдесят два процентов убийства жен совершенны либо непосредственно мужьями, либо по их заказу.

– С чего вы взяли, что она мертва? – встрял шериф. – Валяется с любовником где-то на песочке Мексиканского залива …

– Камеры. Я лично просмотрел сотни часов видео с причала в Порт Эльберте и аэровокзалов Гандера и Оттавы. Ее там нет.

Впереди замаячил знакомый съезд на грунтовую дорогу.

– Здесь, шериф, – чуть не закричал я в ухо полицейского. – Вот это дорога. По ней до конца. Пока не упремся в …

– Я понял, – обрубил Карлсон, и мне стало не по себе от фонтана несдержанных эмоций.

– А по остальным жертвам? – спросил я через минуту неловкого молчания.

– Практически, то же самое. Свидетели утверждают, пропавшие поднялись на борт парома. Заявление об исчезновении поступали в основном от родственников. Два от туроператоров. Не вернулись домой или в гостиницу. Дела спускали на тормозах. Только брат американки, мисс Вирджинии Симпсон, некий Эдмунд Симпсон, завалил письмами и визитами Ньюфаундлендскую полицию. Отписались тем, что по всей вероятности упала за борт парома. В день исчезновения была сильная качка.

Я недовольно хмыкнул. Все-таки полицейские власти везде одинаковые. Лишь бы не работать. Митч заметил мой сарказм.

– Разброс по времени слишком большой. И заявления направлялись в разные управления. Если бы не Корейское Посольство, и в этот раз ничего бы не всплыло.

– И правильно, – пробубнил шериф, – нечего попусту время тратить.

– Вот на этом подъеме остановитесь, – попросил я. – Кажется, здесь.

Машина остановилась. Я выпрыгнул и сходу направился к знакомому валуну.

– Стой! – приказал шериф. – Не так быстро.

Он открыл багажник, достал помповое ружье и не спеша начал загонять в него один за другим цилиндры патронов. Митч тоже извлек из-под пиджака пистолет, кажется, это был Глог 17. Я узнал его по угловатым формам. Точно такой же был у моего отца, в России. На летних каникулах мы частенько стреляли из него. Мне это не нравилось. Я всегда считал, что главное оружие это ум, но отец настаивал. «Настоящий мужик обязан любить оружие», – говорил он, заставляя меня разбирать и собирать его коллекцию пистолетов и ружей.