Эдвард Ли - Тератолог

Спасибо небесам за меланин [6] темный пигмент кожи , — подумал он, готовясь распахнуть дверь и разрядить пистолет в Фэррингтона.

Брайант никогда никого не убивал. Когда ему было шесть лет, родители перевезли его из Окленда в Санта-Круз, шт. Калифорния, тем самым оградив от мира насилия. И вот он стоит, пригнувшись, в коридоре, с заряженным пистолетом, и собирается убить безумца, возжелавшего стать самим Богом. А что, если свет — это то, чего он боится? Тогда он совершит убийство на глазах у Всевышнего.

Этого не может быть. Брайант покачал головой и усмехнулся про себя, глядя на автоматический пистолет у себя в руке.

Какого черта я здесь делаю? Еще вчера он не верил в Бога. А теперь собирается встретиться с ним лицом к лицу.

Он медленно повернул дверную ручку. Сердце у него бешено колотилось, а тело дрожало, словно его окатили ледяной водой и подключили к электрической розетке. Брайант сделал глубокий вдох, снял 9-миллиметровую «Беретту» с предохранителя и приготовился распахнуть дверь. Вдруг она взорвалась изнутри под напором вылетевшего из комнаты тела, приземлившегося в коридоре дымящейся грудой. Брайант посмотрел на мужчину, покрытого волдырями и ожогами третьей степени. Почерневший, обугленный член больше походил на сгоревшую спичку, чем на человеческую плоть. Это был Сато Масааки.

— Зло. Это все зло, — произнес буддист потрескавшимися, обожженными губами, зачарованно уставившись на пылающий в комнате белый огонь. Влага на его сетчатке кипела и испарялась, но он продолжал всматриваться в свет. Прикрыв глаза, Брайант шагнул в комнату.

Потребовалось какое-то время, чтобы он снова смог что-то видеть. Потом он заметил стоящего и торжествующе кричащего Фэррингтона. Из его торчащего пениса обильным потоком хлестало семя. Его эякулят омывал экстатическое лицо сидящей напротив женщины, чье бесформенное тело походило на желатиновый пузырь. Язык ее был вытянут, словно она получала какое-то извращенное причастие. Взгляд Фэррингтона был прикован к другой женщине, стоящей в дальнем конце комнаты. Казалось, свет исходил из нее. Ее тело напоминало выжатую тряпку. Конечности у нее были скручены, словно соломинки-спиральки. Она рожала нечто, нечто слишком большое для ее вагинального прохода, разрывающее ее пополам в своем стремлении родиться. Существо, казалось, состояло из чистого света.

— Бог! Бог явился! — услышал Брайант возбужденный крик Фэррингтона.

Это не может быть Бог. Бог не стал бы разрывать кого-то пополам, — подумал Брайант, глядя, как существо прорывается из бедной Шэрон наружу, одновременно прижигая гигантский разрыв. Оно лезло, извиваясь, из ее утробы, словно водолаз, избавляющийся от мокрого костюма. Буквально выворачивало ее деформированное тело наизнанку. Свет был таким ярким, что Брайант чувствовал, как тот жжет ему кожу.

От этого зрелища Брайант потерял дар речи. Он не знал, что обнаружит, когда вломится в комнату. Все, что угодно, но только не это. Он стоял, как вкопанный, направив бесполезную «Беретту» в пол. Пылающее свечение, казалось, пожирало всю комнату. Стены, потолок, пол, весь особняк исчезли, словно мираж в пустыне. Остался лишь свет, Яркий, как взорвавшаяся звезда. Как будто само солнце сошло к ним с небес. Брайант продолжал смотреть. Его разум разваливался на части, не в состоянии логически объяснить то, что не поддавалось объяснению.

Пошатываясь, Фэррингтон двинулся вперед. Отпихнув в сторону толстуху, он приблизился к свету и в благоговении упал перед ним на колени. Вот оно. Вот то, ради чего он усердно трудился все эти годы. Наконец, Бог явился к нему. Его голова наполнилась вселенной всех цветов. Звездный свет лился на него, проникая в тело.

— Это так прекрасно! Боже мой! Наконец-то! Ты пришел!

Миллиардер трепетал от восхищения. Прищурив глаза от жгучего света, он пытался разглядеть существо.

— Я ЕСМЬ ВСЕ И ВСЯ! Я ЕСМЬ ИСТИНА! — Голос потряс стены, и, казалось, завибрировал в каждой молекуле.

— Покажись! Позволь мне узреть тебя! — закричал Фэррингтон, слезы радости с шипением текли по его щекам.

Свет постепенно стал меркнуть. Фэррингтон прищурился, раскрыл рот и закричал во все горло, увидев выступившую из света тень.

Материализовавшееся перед ним существо не могло быть Богом. Ни на небесах, ни на Земле не могло быть ничего столь нечестивого и отвратительного. Монструозная тварь являла собой хаос из конечностей и ртов, гениталий всех полов и видов и гноящихся отверстий, предназначение которых, казалось, никак не относилось к кормлению или размножению. Из раздутого туловища во всех направлениях тянулись щупальца. Одни проникали в землю, другие уходили вдаль. Фэррингтон проследил взглядом за одним склизким отростком, который жуткая тварь запустила ему прямо в череп.