Сергей Шевалдин - Артинский ярус. Круги на поверхности. Апокалипсис сегодня

Саныч, Сергей, Никодим Константиныч и подъехавший к завершению похорон Александр решили все же посидеть и умерших помянуть, как по русскому обычаю положено. Александр с Сергеем подсказали Константинычу, что курящим в трапезной будет несколько неудобно, в любом случае придется за ограду церкви выходить, и предложили расположиться где-нибудь на берегу Уфы. На том и порешили.

Никодим Константиныч, как лицо практически духовное, решил съездить за пирогами, капусткой и другими надобностями, а оставшихся на берегу лиц мирских обязал пожарче разжечь костер, чтоб уютней было. И, «коль так уж дело пошло», напористо выклянчил у Сергея пару пригоршней патронов к РПК, «гляжу, валяется этот ручник в твоей „Ниве“ в багажнике, а у меня как раз добрый старый карабинчик КО-44 под стандартный винтовочный 7,62Х54, так отчего ж и не поделиться?». Сергей, конечно, поделился – Судный День встречать нужно во всеоружии. Особенно духовным лицам.

*10 – В Артях с 2011 года постоянно и традиционно в июле на Петров день (традиционное начало покосов на Руси) проводится Международный Турнир косарей. Собираются не менее полусотни участников – мастеров косьбы из России, Азии и Европы. За ристалищем наблюдают более пяти тысяч зрителей. Красивое и азартное соревнование.

Свердловская область, Артинский район, село Пристань, берег реки Уфа

Октябрь 2020 г.

Загустели сумерки. Костер разгорался споро и бойко – расположились на крутом бережке, облюбованном как заезжими туристами, так и местными любителями пикничков на обочине. Пикникующие ранее господа вдоволь оставили сухих колотых дров, потому развести огонь оказалось делом трех минут. Порылись по багажникам авто и извлекли не только треноги с котелками, но и складные стульчаки со столом. Даже навес брезентовый натянули, чтоб осенний ветерок утихомирить. Сказалась, так сказать, сноровка вкупе с упругим жизненным опытом.

На бережку обнаружились заботливо выкопанные в суглинке ступеньки – оборудованный спуск к реке. Освежились-ополоснулись, смыли с рук запах тлена и разложения, набрали воды в котелок, чаек сгоношили. Уфимская водица бодро закипела ключом, бросили в кипяток полпачки заварки – чтоб душу встряхнуть. Прикрыли крышкой, чтоб чаек напрел и раздухарился.

Сергей извлек из машины чекушечку коньячку.

– Давайте, пока ждем Костича, для сугрева, чисто по-русски, слегка взгрогнем. От термина «грог». Хотя, в общем-то, изобретение этого утепляющего состава приписывают английскому адмиралу Эдварду Вернеру, который будто бы имел привычку бродить по палубе в штормовой накидке системы «грогрем». Эти империалисты- англичане, будучи великой морской державой, дело знали туго и умели со штормами бороться. И англичане ром уважали, даже якобы выпили ром, в котором содержалось тело одноглазого адмирала Нельсона. Тело извлекли, а морячки быстренько ром, в котором покойника замариновали, распили-оприходовали. Такие вот были мерзавцы! Поэтому, вероятно, в целях профилактики ром им выдавали только вперемешку с водой. И вот этот самый адмирал Вернер, стоит предположить, спустившись как-то с клотика и поблуждав по промозглым корабельным надстройкам, решил рационализировать порционный настой. И вместо воды употребил необыкновенно крепкий и сладкий чай. Оттого и получил душевное равновесие. Рецепт поимел распространение. А порция – традицию. Стакан и только. Вот не знаю какой, но, наверное, никак не меньше нашего граненыча. Но лишний стакан этого напитка англичан якобы сразу с ног валил. Но мы ж не англичане и чисто только для пользы организма.

И разлил фляжку по кружкам, слегка разбавив коньяк ароматным, с терпким запахом дымка, чайком. Выпили. И тепло плеснулось по телу.

А тут как раз и Никодим Константиныч приехал, вытащил из багажника две корзины со снедью. И продемонстрировал антикварную четверть самогона, которую тут же начали разливать по кружкам, попутно раскладывая изъятые из корзин пироги рыбные, пироги капустные, сальцо с лучком-чесночком и яйца домашние вареные, а также яблочки доморощенные. И вновь подняли кружки, выпили за упокой. И приступили к трапезе.

– И вот, думаю, будут у нас скоро проблемы с яйцами, – проронил Никодим Константиныч, пополам разрезав финкой облупленное яичко, посыпав его солью.

– О чем ты, Костич, и про какие яйца-то глаголешь? – враз осклабились все.

– Не про те, что вы, грешники, сдуру поминаете всуе, а вот про эти самые, что курочки несут. Или несли. Потому что у нас, на Пристани, у многих несушки передохли, враз и сразу по дюжине. Остались только старые боевые кочета, которые борозды не портят, как известно, да курицы, что своей век доживали, а в суп еще не попали. А покупные яйца, сами понимаете, нам сейчас никто уж и не привезет. Да и не только куры перемерли, еще и гуси окочурились, поросята пропали, а в Комарово, вот, так сорок овец высокопородистых, летом нынешним завезенных, потеряли. Говорил я с ветеринаршей Оксаной, да не знает она ничего, и анализы сделать не может – негде сейчас, все ветеринарное хозяйство в Первоуральске было. А какой там нынче может быть анализ? У соседа моего Ефимыча щенок помер, алабай, здоровенный уже, за большие деньги сосед его в Перми купил. Резвый был щенок и жрал, как прорва, прыгал-прыгал по двору и вдруг помер. Так что не только людей этот мор коснулся.