Максим Сенькин - Где рождаются чудовища

Протяжное гудение флуоресцентной лампы над ним оборвалось. Она потухла, оставив Мора беззащитным перед мраком.

Его спас свет из квартиры, протянувшийся до лестничной клетки. Слабая лампочка над ним снова зажглась и начала яростно рябеть, будто ругаясь, а затем с тихим щелчком перегорела. Свет опять погас.

К тому моменту Мор уже захлопнул и запер дверь. Он был готов к подвоху, но сердце всё равно больно билось в груди. Тьма почти его коснулась. К подобному нельзя привыкнуть.

Теперь стоило поскорее вернуться к полотну. Пережитый ужас его вдохновил, и предсмертный взгляд ясно представился в голове. Или правильнее сказать, вспомнился. Пора взять кисти и нарисовать его.

В дверь снова постучали.

Мора пробил пот. Он не двигался, пока испарина не начала застилать глаза. Он вытерся грязной рукой, малюя по лицу болотную палитру красок. К следующему стуку, более требовательному, Мор напоминал первобытного дикаря.

Из многолетнего опыта Мор знал, что его не оставят в покое. Поэтому снова пришлось отпирать замки. Словно в нетерпении, они поддавались легко и охотно, с предвкушением стуча и звякая.

Не зная, к кому обращается, Мор спросил через дверь:

– Кто пришёл?

В решающий момент он передумал открывать, но рука против воли толкнула дверь, желая впустить то, что ждало снаружи. Удар. Последний замок не дал ей отвориться. Мор второй рукой схватил непослушную первую, потянувшуюся к щеколде, но безуспешно. Борьба с одержимостью никогда не оканчивается победой. Он вырвался из собственной хватки.

Поворот, щелчок, нажим, толчок. От пота одежда промокла насквозь, и словно нарочно, чтобы добить его, в открывшийся дверной проём ворвался ветер. Мора точно схватили за горло. Ветер принадлежал совсем другому времени года, потому что подобная метель бесчинствует лишь в лютую зиму. В такую борются со смертью бродячие псы и бездомные люди. Мор задрожал, мучаясь от невыносимого холода.

– Ваша пицца!

Мора точно со всей силы ударили в живот. Ветер разбился о невидимую стену, выросшую за спиной гостя, и стих.

– О, простите, что отвлёк от зарядки. Подкрепитесь чудесной пепперони!

Это был низкий тучный человек со слишком громким голосом, и такой же рыжий, как его яркая униформа. Когда он дышал, то надувался, словно лягушка.

Под потолком гудела флуоресцентная лампочка, привлекавшая мух и комаров. Свет шёл без перебоев.

– Я не заказывал пиццу, – прохрипел Мор. Он откашлялся и сглотнул.

– Мне известно другое, – ответил гость, показывая листок. – Что вы всё заказывали и даже оплатили.

В мясистый бок курьера упиралась отдающая жаром коробка. Мор взял протянутую бумажку с именем и адресом.

– Меня не так зовут. Здесь написано, – Мор запнулся, – здесь написано Мара.

– А адрес? Адрес ваш?

Мор перечитал строчку. Это был адрес квартиры, где он нелегально жил последние полгода:

– Мой.

– Тогда никакой ошибки, – сказал курьер, помещая улыбку между толстыми щеками. – Тем более, мы вас знаем.

Мор потряс головой, словно пытался отогнать бредовое видение. Курьер демонстрировал неестественно белые зубы.

– Меня никто не знает. Я ничего не оплачивал, уходите.

Мор вдруг пошатнулся и схватился за ручку двери. Каждое сказанное слово будто высасывало из него силы. Голос стал слабым, почти шепчущим.

– Хорошо проводите время? – курьер подмигнул. – Съешьте пиццу, наполните желудок, иначе вас стошнит. Вы за всё заплатили карточкой.

– Нет карточки.

– Но вы наш лучший клиент, много лет заказываете у нас пиццу. И лично мы с вами виделись много раз.

Заплетающимся языком, точно на самом деле пьяный, Мор ответил:

– Вы все врёте, пытаетесь меня запугать.

Мор не чувствовал ног. Паркет в квартире стал холодным, как кафель в подъезде. Дрожь не получалось унять, Мор хотел окружить себя раскалёнными лампами и согреться от них, как от костра. Он сделал шаг, ноги тут же подкосились. Твёрдая рука курьера удержала его от падения.

– Боже, сколько вы выпили, дружище?

– Я не пью.

– Тогда что у вас в руках? – он засмеялся.

Мор опустил взгляд, куда показывал курьер. Собственная ладонь сжимала горлышко бутылки, которой секунду назад не существовало. Несколько пурпурных капель пролилось, во рту появился кислый привкус вина.

– Что…

– А, – прервал его курьер, – ничего страшного. По секрету скажу, что я бы сам пригубил, но, – он пожал плечами, – дела.

Его туша пересекла порог, мягко отнимая у Мора бутылку и ставя её на пол. Курьер поморщился.