Дэниел Хорн - Сокровище Кастеров

– Хм, – недовольно выдохнула Оливия. – Может, ты успокоишься и не будешь заводиться? Я просто спросила, или тебе трудно поддержать разговор?

Джеймс резко оторвал кусок от булочки с корицей и кинул недовольный взгляд на жену.

– Ладно… ладно, я поеду в офис и попытаюсь как можно больше унизиться и передать всю мою жалость какому-нибудь идиоту по телефону. И тогда, может быть, я получу заказ и смогу подзаработать на этом. – Джеймс демонстративно выставил перед носом жены надкусанную выпечку и при этом горько улыбнулся.

Оливия, словно не заметив эту выходку мужа, натянуто улыбнулась дочери.

– Дорогая, как там Люси? Она завтра уезжает?

Моника слегка опустила голову, чтобы никто не заметил ее огорченное очередной ссорой родителей лицо.

– Через неделю. Она поступила в университет Индианы. Кстати, завтра я могу пойти попытаться устроиться официанткой в наше местное кафе у шоссе. Люси как раз оттуда уволилась и может замолвить за меня словечко.

– Это здорово! – подхватила инициативу дочери Оливия. – А ты не…

– Минуточку, – перебил Джеймс свою жену. – Почему ты не спросила меня? Я бы тебе точно нашел работу в конторе.

– Пап, давай не будем об этом, – отстраненно произнесла Моника.

– Давай я буду решать, о чем я буду, а о чем нет. Хорошо? – отрезал отец. – В то время, когда мое предприятие обеспечивает нам существование, ты вот так вот с легкостью, – Джеймс перебирал пальцами в воздухе, будто изображая полет мысли, – выбираешь работу, где тебя и в грош ставить не будут? Да, и что уж говорить о том, что тебе под юбку так и будут лезть разные ублюдки!

– Джеймс… – попыталась встрять в разговор Оливия.

– Помолчи и не лезь! – грозно отчеканил Джеймс, не сводя взгляда с дочери. – Ты проявляешь неуважение ко мне. Да, я знаю, в чем-то я виноват, что ты в этом году пролетаешь с университетом. Но я стараюсь сделать все для твоего будущего. Так что завтра я бы тебе не советовал идти в это, как ты выразилась, кафе, а направиться вместе со мной в контору, и я…

Мало кто из членов семьи Кастеров проявлял силу характера в разговоре с отцом. Чаще всего это было чревато моральным давлением. Но не сейчас.

– Послушай меня, папа, – со слезами на глазах Моника вскочила со стула и встала подальше от стола, – именно ты и виноват! Все… все мои друзья уехали! Осталась только Люси, и та скоро уедет! – Моника расплакалась, но не позволила голосу задрожать. – Если ты думаешь, что я тебе еще за что-то благодарна, то ты ошибаешься. Ты забрал у меня все и теперь хочешь забрать то единственное время, которое я могу посвятить, помогая себе. Засунь себе эту работу знаешь куда?

Моника не успела закончить, как ее намокшее от слез лицо больно обожгло.

– Еще одно слово, и я тебя по стенке размажу! – угрожающе прорычал отец.

Оливия подбежала к дочери. Моника не опустила голову, а уверенно продолжала смотреть на отца опухшими от слез и осуждающими глазами. Оливия, осмотрев дочь, развернулась к мужу и дала ему пощечину не меньшей силы, чем отец вложил для дочери.

– Если ты… если ты еще раз прикоснешься к ней… – Оливия говорила весьма серьезно, направляя свой указательный палец в лицо Джеймса, – я тебя быстро сдам полиции. Только попробуй сегодня прийти в спальню! Ты пал в моих глазах. Я тебе обещаю, только тронь ее еще раз!..

Оливия, не сводя глаз с Джеймса, нащупала рукой дочь и приобняла ее за плечи, а затем медленно увела ее в спальню.

Джеймс даже не повел бровью, развернулся и снова уселся за стол. Весь его вид говорил: ничего страшного не произошло.

Моника ничуть не удивилась произошедшему. Она давно перестала уважать отца, и его срыв был лишь вопросом времени. Но она победила. Отец не получил того, чего хотел, а значит, дочь все-таки стала взрослой и самостоятельной. Все было как в песне, которую она слышала где-то года два назад по радио: «Пока мы молоды, мы непобедимы!»

Оливия уложила дочь в постель, укрыла ее темно-фиолетовым плюшевым одеялом и села рядом. Достала платок из кармана домашних спортивных штанов и вытерла слезы с нежных щек дочери.

– Милая, я, конечно, не хочу это говорить, твоя работа – очень правильное решение, но я думаю, что смогу оплатить первый курс твоего университета. Завтра должно многое решиться на моей работе, и мы бы смогли подать документы и устроить тебя в Валааме. Я все узнала заранее.

Монику словно холодной водой окатили. От горечи домашней катастрофы не осталось и следа, если не считать дорожек подтекшей туши на щеках. Подскочив, она резко села на кровати.