Андрей Глазнев - Сёстры искупления - Безобразный Идол

Дальние родственники Мироновых, долго пытались продать дом, но никто не хотел селится в доме, впитавшем в полы и стены смертельные воспоминания. В конце концов родственники отчаялись продать дом, плюнули и забросили его.

Позже его для своих нужд, обълюбовали наркоманы и бомжи. И в усадьбе Мироновых вновь начали находить мертвецов. Постепенно количество смельчаков, желающих испытать судьбу и провести ночь в проклятой усадьбе сошло на нет.

Городской дурачёк Сашенька, говорил что в усадьбе Мироновых зло нашёптывает людям песню безумия и припев в этом сумасшедшем гимне смерть.

Но Сашенька был дурачёк и к его словам никто не прислушивался. Для Олега и Витька местный дурачёк не был авторитетом и его безумный бред значил для них не больше, чем жужание назойливого насекомого.

Никто не сомневался, усадьба Мироновых проклятое место, которое обходили стороной даже менты. Здесь никто не мог помешать ребятам поделить добычу.

Делили как обычно по справедливости. За право обладания вещью которая не делалась, друзья честно дрались и приз достовался более удачливому бойцу.

В этот раз камнем преткновения стали новые найковские красовки.

Ребята сцепились в дружеской патосовке и покатались по полу, награждая друг друга весьма ощутимыми тумаками. Витька ударил друга сильнее чем хотел. Отлетев в сторону, Олег ударился затылком о стену, потеряв сознание, упал на пол.

Он лежал без чувст не больше десяти секунд, но находящемуся рядом злу, этого времени вполне хватило, что бы наполнить сознание юного Олега образами безумия.

Мальчик увидел сон! Он лежал на полу, не в силах по шевелиться, не мог вдохнуть, не мог выдохнуть. Не далеко от Олега спиной к нему сидел Витька и отчаянно пытался натянуть на босые ноги красовки, которые были ему явно малы.

Неожиданно комнату наполнил чарующий аромат. Заахло весной и цветами, но даже этот сказочный букет, не смог заглушить просачивающуюся сквозь него вонь разложения, древности и смерти.

Олег почувствовал, над ним кто-то склонился. Мальчик лежал на боку и не мог видеть кто подошёл к нему сзади. Но интуитивно догадывался, это невероятно красивая женщина.

На щёку Олега лёг нежный локон волос, незнакомка склонилась к самому уху мальчика и тихо, едва слышно, выдохнула "убей".

Это был не просьба, не мольба, не угроза, не приказ, это было обещание. Короткое слово, вместило в себя всё будущее Олега. Он увидел в этом слове, всё то о чём так долго мечтал долгими бессонными ночами прислушиваясь к пьяным скандалам родителей за стеной. Всё то что он видел в витринах дорогих магазинов и не мог назвать своим. Всех красивых девочек, девушек, женщин и учительницу по математике Софью Егоровну, которых так жаждал начавший просыпаться по вечерам в теле мальчике мужчина. Власть над сильными. Контроль над слабыми.

"Убей" и весь мир ляжет к твоим ногам!

Витька отчаянно пытался натянуть красовки, которые были ему явно малы. "У Олежки нога поменьше будет, жаль что красовки ему достанутся". С завистью подумал Витька.

– А знаешь Олежка, забирай красовки себе, какие то они педарастические, одним словом не пацанские, тебе в самый раз будут.

Витька зло рассмеялся, обернулся, что бы швырнуть в друга красовки. Замер на месте, на миг лишившись дара речи.

Олег стоял у него за спиной, совершенно голый. Мальчика била мелкая дрожь, по обнажённому разгорячённому телу, бежали ручайки пота. На губах блуждала странная, немного сумасшедшая улыбка. Но самыми страшными были глаза Олега. Они были абсолютно пусты, как будто сознание Олега унеслось проч на волнах сотканных из грёз, оставив далеко позади свою бренную плоть.

В одной руке Олег сжимал древний кинжал, а второй рукой гладил себя.

– Олежка ты чего? – успел испуганно пролепетать Витька, прежде чем Олег небрежно махнул рукой и перерезал подростку горло.

Брызнула кровь. Сотня капель, укрыли лицо и тело Олега тёплой кровавой капелью, приведя мальчика в чувства. Олег с ужасом глянул на хрипящего у его ног друга, отчаянно пытающегося зажать рану на шее и удержать рвущуюся наружу жизнь.

Олег в оцепенение смотрел на мёртвое тело друга, на своё замараное кровью тело, на окровавленный кинжал в руке. Он не помнил как и зачем сбросил с себя одежду, не помнил как нанес Витьке роковой удар.

Развернувшись в ужасе бросился проч из комнаты. Но на пороге нерешительно замер. Витька был его единственным другом. Единственным кто понимал и принимал его таким какой он есть. Единственный кому было на него не всё равно.