Елена Григорьева - Байки чащобы

Коля замер. Подёргал ключ туда-сюда. Попробовал вытащить и вставить снова. Надя судорожно всхлипнула у него за спиной.

– Т-с-с… – зашипел он. – Посвети!

Она замолкла. Яркий луч лёг на исцарапанный пласт жести вокруг скважины.

Коля аккуратно повернул ключ обратно. Вновь захрустел металл. Один… два…

Тут в холле что-то грохотнуло. Надя завизжала. Луч света мазнул по стене и метнулся в конец коридора. Коле не хотелось смотреть туда, но он всё же глянул.

На лестнице кто-то стоял. Только не дядя Ваня. Силуэт был укутан в бесформенное тряпьё, висевшее рваными клочьями. Из-под него выглядывали тощие ноги в чулках. Женщина. Лицо она закрыла руками.

Ребята замерли. Кажется, почти перестали дышать. И тогда по коридору разнёсся низкий, надсадный вздох.

Женщина медленно отняла руки от лица. Раздался хруст – словно треснула наледь на луже. Руки опустились под звук хрустальных хлопков, как от лопающихся под ногами сосулек. Дети увидели жуткое лицо с облупленной кожей и гармошками голых мышц.

Она не смотрела на них: веки смёрзлись, навечно закрыв ввалившиеся глаза, и на коже поблёскивала корка льда. Там, где к ней прикасались ладони, плоть выломалась, открыв сетку сосудов. Потрескавшиеся губы разомкнулись, и женщина медленно, тяжко, со скрежетом произнесла:

– Х-холодно! Нужно согреться… Холодно!

Надя опять закричала. И кто знает, что было бы с Колей, если бы замок под его трясущимися руками не хрустнул. Дверь распахнулась. Ребята ввалились внутрь. Коля как-то сумел обернуться, поймал открытую дверь и грохнул её об косяк, провернув защёлку замка.

***

Они замерли у двери. Было тихо, только Надины зубы стучали. Девочка больше не плакала, но вся как-то скрючилась, сжалась, боязливо вцепившись в Колю. Она дрожала всем телом. Мальчик гладил её по спине. Потом он протянул руку – проверить, хорошо ли заперт замок. Раздалось громкое «клац». Надя взвизгнула.

– Т-с-с! Не бойся! – сказал Коля и обнял её.

Вскоре они успокоились. В коридоре стояла тишина. Коля наощупь нашёл стул у раковины, чтобы упереть его в дверь. Но передумал и взялся за край парты – тяжёлой конструкции со столешницей и скамьёй из фанеры и железного профиля. Коля потянул её на себя, но она плохо поддавалась, хоть мальчик и вис на ней всем своим весом. Тогда Надя, всё ещё всхлипывая, подошла и помогла ему. Вместе они придвинули парту к двери, заблокировав вход, и устало сползли на корточки по бокам от него.

И тут в коридоре послышались шаркающие шаги. Дети вскочили на ноги и метнулись вглубь класса. Минуту они просто стояли рядышком в темноте, часто-часто дыша и прислушиваясь. Затем Коля взял Надю за руку и отвёл её к окну, за которым металась вьюга, к давно остывшей печурке.

– Не бойся, она сюда не зайдёт.

Шаги стихли. Дверь содрогнулась от сильного удара.

Хором вскрикнув, дети бросились друг другу в объятья. Удар. Второй, третий. Неистовый стук нарастал. Дети не могли ни вздохнуть, ни шелохнуться, сжавшись дрожащим комочком посреди комнаты. Вдруг удары оборвались. За дверью глухо, надсадно, отчаянно застонали:

– Х-холод-дно! Пустите погреться!.. Хо-о-олодно!

Надтреснутый старческий голос. И слова потонули в отчётливом, безудержном стуке зубов – хрупких и крошащихся в пыль.

Надя вскрикнула. Коля зажал ей рот рукой. Мальчик вздрогнул, почувствовав ладонью острия её зубов и жар дыхания. Дверь затряслась от ударов, ухая и ударяясь об парту.

Коля отчаянно вглядывался в темноту, пытаясь оценить прочность баррикад. И те не подвели. Стук сошёл на нет. Голос за дверью смолк. Вновь послышались шаркающие шаги. Они отдалялись. Надя начала успокаиваться, но всё ещё сильно дрожала, судорожно вздыхая и подавляя слёзы.

А в классе и правда стало по-настоящему холодно. Ледяные иголки шустро пробирались за воротник. В сером отсвете из окна было видно, как дыхание превращается в пар. Тогда Коля осторожно отнял ладонь от Надиного рта.

– Надо отсюда уходить! – едва слышно прошептал мальчик, задев подбородком её ухо.

– Но там… оно! – также тихо сказала Надя, повернув голову и чуть не коснувшись губами его скулы.

– Через окно.

– Но мы замёрзнем!

– Я знаю…

Так они и стояли, прижавшись друг к другу от холода и страха, прислушиваясь к тишине за стеной.

– Придумал! – вдруг шёпотом воскликнул Коля

***

Сначала Надя упрямилась, но потом сдалась: поняла, что у них было мало вариантов. Коля сходил в учительскую – тесный закуток, примыкавший к учебной комнате, – нащупал там спички на маленькой настенной полочке, выдрал из журнала на столике, стоявшем буквально в дверях, клок бумаги. Вдвоём с Надей они набили жерло печи драгоценными дровами. Коля открыл коробок и достал последнюю спичку.