Александр Яцюк - Под властью вампира. Книга 1

– Ах, какой ты сонулька стал! – всплеснула руками Ирина. – Признавайся, вздремнуть захотел? – и, не дожидаясь его ответа, разрешила: – Ну, так и быть, подремли здесь на солнышке, а мы на обратном пути растормошим тебя. А ну, Гриша, кто быстрее бегает? – весело крикнула она и пустилась бежать.

Я вопросительно посмотрел на Домбровского.

– Иди за нею. Мы поговорим позже, – шепнул он, опускаясь на траву.– Но, смотри, ни слова Ире о том, что я писал тебе! Это очень важно.

Едва заметно пожав плечами, я направился по тому направлению, куда скрылась молодая девушка, размышляя: что тут делается? Где зарыта собака? Сережа не производит впечатления психически-ненормального человека. Он болен, это вне сомнения, но скорее физически. Для меня было ясно, что у Домбровского – острое малокровие и, судя по быстроте его развития, опасное.

За поворотом дорожки я нашел Ирину. Она стояла, нетерпеливо ощипывая какую-то веточку и всем своим видом выражая удивление, смешанное с тревогой. При моем появлении лицо ее моментально прояснилось.

– Вы скорее бегать не умеете? – с задорной улыбкой спросила девушка.

– Это после такого-то завтрака? Помилуйте! – шутливо ответил я. Мы пошли рядом.

– Уж не хотите ли вы, как папа, поспать часок другой? – продолжала подшучивать надо мной она. – В ваши то годы… Ай-ай! И не стыдно вам?

– Ничуть, – рассмеялся я.– Некоторое время мы вели разговор в том же тоне, потом Ирина спросила:

– Ну, как вам нравится наш сад?

– Очень нравится, – искренно ответил я. —Воображаю, какаЯ здесь прелесть весной, когда все это цветет и распускается!..

Действительно, сад, или вернее сады у Аратынских очень хороши. Подле дома разбит цветник, разнообразные клумбы пестреют и благоухают все лето массой всевозможных цветов. Тут же в изобилии растут сирень, жасмин, акация, липа. Дальше преобладают березы, дубы. Клены и тому подобные деревья.

Сад громадный и обступает, как я уже упоминал, дом с трех сторон, причем одной из них граничит с чистым двором во всю его ширину. Малинник находится в конце его, а за ним раскинулся чуть ли не на три десятины второй, фруктовый, в одном месте соприкасающийся с черным двором.

Не знаю, как теперь, а тогда они содержались в образцовом порядке, особенно плодовый, как доходная статья. Там деревья, обмазанные желтой глиной до половины ствола желтой глиной, стояли правильными рядами. Вдоль дорожек росли кусты крыжовника и смородины всех сортов. Ягоды давно уже были сняты, но яблоки, груши и сливы, по большей части еще не дозрелые, гнули ветви к земле.

В центре стоял крытый прошлогодней соломой шалаш, в котором жил сторож. Его должность была синекурой, как сообщила мне Ирина, потому, что у крестьян есть свои сады и воровать здесь некому.

Сидя у порога, старик строгал какой-то деревянный обрубок. Заметив наше приближение, он встал и, моргая красноватыми, слезящимися глазами, низко поклонился.

Этот сторож в рубахе и штанах из небеленного крестьянского полотна, босой, весь обросший седыми, с желтизной, волосами (они росли у него пучками даже из ноздрей и ушей), с изрытым морщинами лицом, сгорбленный от тяжести лет, лежавших на его плечах, представлял рядом с своим примитивным жилищем весьма живописную картину.

Любуясь изобилием и красочностью плодов, среди которых мы проходили и с наслаждением вдыхая их запах, я почти молча слушал болтовню своей спутницы. Она говорила о разных пустяках, задавала массу вопросов. Часто сама же на них отвечая и отчаянно кокетничала со мной взглядами, голосом, движениями.

Ирина не красавица. Рот ее немного черезчур велик и ал, овал лица неправильный. Но все же она хороша. Цвет лица у нее матово-бледный с чуть-чуть пробивающимся румянцем. Тенью румянца. Нос тонкий. Сухой, с горбинкой, глаза большие, черные, очень блестящие.

Со своей тонкой, гибкой фигурой и живыми, грациозными жестами она казалась прелестной и женственной. Кроме того, от всего ее существа излучалось какое-то неизъяснимое очарование. Что-то необыкновенно волнующее и притягивающее. Так что я, не смотря на свою дружбу с Сергеем и опасения за его здоровье, начинал поддаваться ее обаянию и невольно подумал:

– Вот женщина, которая могла бы весь мир увидать у своих маленьких ножек! Но зачем она так кокетничает? Сережа писал, что его невеста скромна и стыдлива, как Диана… Может быть, хочет испытать меня? Или – поссорить Сергея со мной? Ошибешься, голубушка! Не пройдет твой номер…