Анатолий Махавкин: Ключ к Бездне (СИ)

Совершенно неожиданно закончился весь самогон. Поскольку мы, как всегда находились в двух шагах от достижения полной кондиции, единогласным консилиумом (при молчаливом неодобрении супруги) было принято решение преодолеть оставшийся промежуток решительным пивным ударом. С этой целью мы выбрались под тёплый ноябрьский дождик, перемежаемый чуть менее тёплым снегом и закупили в ближайшем ночном магазине четыре бутылки самого крепкого пива. Посоветовавшись с кумом, мы решили купить ещё парочку. Для немедленного употребления. Сказано — сделано.

Скользкие бутылки норовили покинуть непослушные пальцы, поэтому всё время приходилось подхватывать драгоценную ношу, успевая сделать пару-другую глотков, становящегося всё более непонятным на вкус, напитка. Костик, то и дело пытался, активно помогая себе руками, рассказать мне об основных проблемах проектирования железнодорожных цистерн, а я всё время успокаивал его, спасая бутылки от последнего полёта. Внезапно кум позволил себе расслабиться и кротко засопел, привалившись спиной к мокрому стволу какой-то берёзовой осины. Как и следовало ожидать, на противоположной стороне улицы немедленно нарисовался ментовский патруль, и я проклиная всё на свете, поволок тяжеленного алкаша к себе домой. К счастью кум не сопротивлялся, а к несчастью этот гад и не думал мне помогать! Как я умудрился доволочь его и ещё четыре бутылки пива до подъезда — не помню, но точно знаю: свою бутылку я прикончил.

Ключ наотрез отказался попадать в замочную скважину, видимо сломался, поэтому пришлось как следует утопить кнопку звонка, чтобы пьяная жена сумела услышать его и доползти до двери. На пороге появилась разъярённая тигрица, чем-то отдалённо напоминающая мою супругу.

— Ты окабанел? — рявкнула она громким шёпотом, — половина первого! Ребёнка разбудите, уроды! Где вас носило?

— Мы пиво пили, — подал голос кум, у которого вопрос очевидно вызвал некие смутные ассоциации в области устаревшей рекламы, — ща ещё врежем!

— Мать его звонила, — угрюмо буркнула жена, сумеречно созерцая физиономию Кости, плывущую в блаженном море нирваны, — сказала, пусть идёт домой.

— Куда ему? — я развёл руками, понимая во внезапном проблеске мысли, что на тёмных улицах пьяный кум не сумеет отыскать дорогу домой и навсегда потеряется, — пусть остаётся.

Пока жена пыталась разместить телеса Костика на узком диване, я отправился на кухню, намереваясь допить оставшееся пиво, ибо до утра оно могло прокиснуть. К сожалению, у меня ничего не вышло. Первая же бутылка, которую я намеревался прикончить, прикончила меня. Совершенно неожиданно для самого себя — я уснул.

Сознание вернулось, потому как кто — то, весьма злобный, энергично тряс меня за плечо, принося невыносимые страдания голове, превратившейся в сосуд, наполненный огненной болью, распирающей кости черепа. Боль агрессивно пульсировала, пытаясь выбраться наружу и терпеливо ожидая того момента, когда я открою глаза, чтобы проделать этот садистский фокус.

— Вставай, просыпайся! — рычали демоны преисподней, вползая в моё ухо и терзая остатки плавящегося мозга, — да вставай же! Опоздаешь — я тебя сама придушу!

Как выяснилось, в ухо мне вопили вовсе не жители геенны огненной, но существа весьма им близкие. Разлепив веки я сумел рассмотреть жену, полностью одетую и накрашенную. Оскалив зубы, она изо всех сил терзала моё плечо, пытаясь нарушить идиллию утреннего похмелья. К моему большому сожалению ей это удалось. Как всегда…

— Да куда ты так торопишься? — поинтересовался я, ворочая языком в лучших традициях Иронии судьбы, — дай мне прийти в себя. Кофе…

— Может тебе ещё и какаву с чаем? — супруга ткнула мне в бок длинные когти наманикюренных пальцев, — Федька уже пятнадцать минут ждёт под подъездом и сказал, что если через десять минут мы не выходим — он отваливает. Вот тогда, то я тебя удавлю!

— Мы выходим? — переспросил я, пытаясь засунуть распухшую голову под ледяную струю из чихающего крана, — кто это — мы?

— Да быстрее же, мало того, что ворочаешься, как ленивец, так ещё и дурацкие вопросы успеваешь задавать, — жена волокла к дверям сумку, собранную вчерашним вечером, а за её спиной маячил призрак кума — опухшее, после вчерашнего, привидение с узкими щелями глаз, — мы — это ты и я. Малую я на пару часов сбагрила соседке, пока не заберу твой аванс.

— Очень мило, — бормотал я, пытаясь дрожащими руками натянуть прыгающие штаны, в то время, как голова пыталась перевесить тело и опрокинуть меня на пол, — аванс предназначается мне, а возьмёшь его ты. Где же справедливость?