Евгения Гладкова - Дважды умереть и воскреснуть

– А я теперь, как никогда, понимаю маму. Она сама ушла из жизни, не дожидаясь, пока вы ее не изведете.

– И извела бы приживалку эту, а надо будет, и тебя со свету сживу. Тебя же оставили только из жалости. Просто сыночек мой Макс оказался ранимым, да люди глазастыми. Если бы не судачили, я бы тебя в приют сдала.

– Спасибо, бабушка! Вы мне одолжение сделали. Узнать о себе правду – роскошь для любого человека. Ликуйте, вы превзошли мои ожидания! Это – самый лучший подарок, какой я и не ожидала получить.

– Вот именно, подарок. Помни, что я тебе подарила достойную жизнь, выучила тебя. Крышу над головой дала. Но думаю, этому надо положить конец.

– Не волнуйтесь, я избавлю вас от своего присутствия. Вечером я поговорю с папой.

Я ни минуты больше не могла находиться в компании бабули, да и наговорили мы друг другу достаточно. Я убежала в свою комнату и замкнулась на ключ. Меня трясло от собственной ничтожности. Я ненавидела себя за то, что родилась не в то время и не в том месте. Снова и снова я прокручивала в голове нашу ссору. Мне хотелось рыдать в полный голос. Но такого удовольствия я бабуле не доставлю.

– Тома, ты слышала, что эта соплячка мне тут наговорила? – с наигранно возмущенным видом произнесла Мариэтта Павловна.

Складывалось впечатление, что ссора ее не столько позлила, сколько позабавила. Она – эмоциональный вампир! Бабуля выдохнула, словно скинула тяжкую ношу, и с облегченным видом, почти порхая, пошла на кухню. Она сетовала на тяжелую жизнь так громко, что мне было слышно ее даже через стены. Но повару, женщине лет сорока, миловидной и опрятной, были безразличны чужие семейные ссоры. Она оставалась невозмутимой. Вероятно, сказывался опыт работы в стрессовых ситуациях.

Воспользовавшись моментом, Тамара улизнула из гостиной. Она тихо постучалась в мою дверь. Я не заставила себя ждать и отворила тут же. Женщина входить не стала, а лишь протянула мне ладонь с успокоительным.

Я сразу проглотила несколько гранул, не запивая их водой. Время от времени мне становилось тошно от злости то на старуху, то на себя. И вдруг на меня нашло озарение. В голове все прояснилось – я лишняя на этом празднике жизни. Все, что мешает всеобщему счастью – так это только мое присутствие. Наверное, без меня все вздохнут с облегчением. Можно было бы сбежать, но куда? По поддельному паспорту и с деньгами – да куда угодно! Мне срочно нужно поговорить с Зоей. Я отыскала на столе среди тетрадок сотовый и набрала номер Зои, но как назло ее телефон был недоступен. Набрала отцу – он не ответил на звонок. Все точно сговорились…

Я приняла единственно верное решение: вечером поговорить с отцом о переезде в общежитие университета. Многие студенты на время каникул остаются работать в Москве и самостоятельно оплачивают пансион. Пожалуй, это выход!

Слабость и сонливость овладели моим телом и разумом. Я рухнула на кровать и уткнулась лицом в подушку. Мне стало жаль себя горемычную, и я дала волю эмоциям. Слезы текли ручьями, и вскоре подушка стала влажной. Так вот каково взрослеть! Зоя права – жизнь трудная и непонятная, и мне, «неоперенной», будет сложно летать на ее просторах.

Как ни странно, время пролетело быстро. Наступил вечер, но солнце даже и не думало скрываться за горизонт. Я не следила за временем и, конечно же, не знала, который час. Меня не беспокоили. И я – виновница торжества – вовсе не беспокоилась, что праздник проведут без меня. Возможно, я до сих пор находилась под действием таблеток.

Только я подумала, как здорово, что обо мне забыли, как в дверь постучались.

– Не заперто, – произнесла я отстраненно.

Тамара вошла в комнату с каменным лицом.

– Тамара, что с вами? Вам плохо?

Женщина проигнорировала мои вопросы.

Она стояла с озадаченным видом, словно подбирала слова, чтобы сообщить что-то очень важное. Немного промешкавшись, женщина все же собралась с духом и произнесла вовсе не то, что я ожидала услышать:

– К тебе пришли. Это стилист. Ее проводить?

– Ох, я совсем забыла. Прическа и макияж. Пусть она проходит сюда.

Мне не хотелось покидать своей комнаты. Здесь – моя крепость, и покинуть ее, значит, ослабить оборону. Бабуля непременно воспользуется моей уязвимостью и постарается в очередной раз пристыдить меня. Еще одной такой словесной бравады я не переживу.

Мне казалось, день и так испорчен дальше некуда, и если из меня сделают размалеванную Барби – не огорчусь. Девушка оказалась опытным специалистом. Она быстро уложила мне волосы, сделала романтичный макияж и помогла одеться. Провожать я ее не стала, это сделала Тамара. Девушка на прощанье дала несколько советов, как поправить прическу и, получив оплату, ушла.