Александр Каминский - Всадник между небом и землёй

Кто-то схватил её сзади за куртку.

– Ах, вы, твари! – Радуга рванулась и оттолкнула напавшего.

– Чё, Серый, как у неё там?

– Так се.

– На абордаж!

С криком вся компания навалилась на Радугу, пытаясь оттеснить её к ближайшему забору, но она увернулась в сторону, поскользнулась и едва не упала, но всё-таки удержалась на ногах, а мальчишки с задорным визгом попадали в грязный сугроб, словно столкнувшись с ветряной мельницей. Белый берет упал в лужу, Рудуга потянулась за ним, но тут кто-то опять сжал её в объятьях, она замахала во все стороны руками, а её всё пытались прижать к забору и, хохоча, ухватить за что-нибудь этакое. Клацнули чьи-то зубы, у кого-то носом пошла кровь, чья-то щека оказалась расцарапанной – Радуга приходила в звериное состояние и, визжа, махала руками и ногами, ничего уже не видя, не понимая, зажмурив глаза, закипая от злости, злости от своей беспомощности перед какими-то тварненькими, гаденькими…

Она вырвалась и побежала в сторону от дороги к обрыву, к реке. Козин и компания с криком «уйдёт!» бросились за Радугой. А та уже кубарем, не разбирая дороги, спустилась к замёрзшей реке, обежала одну полынью, другую по меньше, и тут впереди показалась узкая протока, по которой уже плыли большие толстые льдины. Радуга, не останавливаясь ни на миг, прыгнула на ближайшую льдину, прокатилась на ней с полметра, и перепрыгнула на толстый лёд, что ещё не собирался ломаться.

Она всё бежала к противоположному берегу и не останавливалась. Кое-где под ногами хрустел лёд. Из её глаз ручьём текли слёзы, она задыхалась, она не чувствовала холодного речного ветра, она была вся в снегу, пальцы в крови, шапки нет, брюки разодраны от колена до пятки. Зачем она так неслась – не знала сама. Но внутри у неё клокотал некий странный безумный ужас. Причём боялась она не козинскую компанию – она могла накостылять им запросто, как делала уже не раз. Нет, Козин тут был не при чём. Она испугалась чего-то в самой себе. «Как мало отделяет человека от зверя на самом деле, – думала она, вспоминая фразу Романа Сергеича на одном из уроков. – Самый благовоспитанный человечек, попади он в иные условия, превратился бы в пожирателя, расчленителя, хищника, детоубийцу! Кто-то льстит себя надеждой, что уж он-то никогда не опустится до преступления. Враньё. Я читаю Библию, молюсь, почти до конца могу соблюдать Великий Пост, но у меня всё же хватает честности сказать себе: я – Машина для уничтожения себе подобных. Я думаю о Духовном и Прекрасном 24 часа в сутки и в тоже время во мне часовой механизм – заведи, и я убью тебя той же Библией, буду бить тебя, паскуду, по голове, пока ты, Козин, подлюка, не сдохнешь. Потом я накормлю церковными свечками всю твою компанию, посрываю с вас ваши вшивые крестики и воткну их в ваши лживые глазёнки, лживые, потому что думаете, что надев их, вы избавились от своей звериной шкуры. Как бы не так! Зверьё. Но я покажу вам, кто тут настоящий зверь. О Боже! Вон он берег. Ещё не много, ещё… »

Если бы Радуга хоть на секунду обернулась, то увидела бы любопытную картину – компания Козина стояла у первой полыньи рядом с берегом и ошалелыми глазами смотрела на фантастический забег Радуги. Сам Козин от ужаса и восхищения открыл рот – никто из смертных никогда не перебегал Обь в этом месте во время ледохода!

Радуга уже стояла на противоположном берегу и… хохотала.

– Ну, чё, струсили? – кричала она мальчишкам на том берегу. – Айда ко мне! Вы, трусы паршивые!

Она продолжала кричать и хохотать одновременно. Пацаны сначала тоже принялись что-то кричать в ответ, а потом по команде своего предводителя с индейским улюлюканьем ринулись по льду к первой полынье.

Они провалились под лёд все вместе, разом, не успев докричать последнее ругательство. Раз – и никого нет! Все в воде. Барахтаются и пытаются выбраться из ледяной воды.

– Эге-гей! – кричала Радуга. – Ну, как водичка? Так вам и надо!

Она захохотала и вновь, сначала медленно, потом всё быстрее пошла по реке.

– Ничего! Один мужик Берингов пролив в трусах переплывал! – кричала она, давясь от смеха и прибавляя шаг. – Чтоб вам не всплыть никогда, гады! Вот вам и кранты! Это вам не на второй год остаться! – она принялась снимать с себя куртку. – Подыхайте как есть, лживые псы! – продолжая смеяться, Радуга прыгнула на проплывающую льдину, чуть не скатилась с неё, прыгнула на твёрдый лёд и побежала вперёд к полынье. – Хо-хо! Пять придурков! Купальный сезон объявляется открытым! – она на бегу дышала на свои окровавленные пальцы – они не слушались её, она стала клацать зубами от холода. – Не забудьте свои шлёпанцы и плавательные шапочки! А также акваланги, но это удовольствие для тех, кто хочет изучать разнообразие речных видов на глубине. А на берегу вас ждёт горячий чай и спасатели с баграми. Ой, умора! Я рада, что вы наконец-то подохнете и отстанете от меня навсегда! Боже, какое облегчение! Нет, это не реклама туа… нет, я щас лопну, – она захохотала ещё сильнее и упала на лёд, тут же поднялась, споткнулась – её буквально сотрясало от приступа то ли смеха, то ли холода.