Варвара Корякина - Легенды старого города

Над комодом висели большие настенные часы с кукушкой и маятником. И кукушка в них тоже была непростая, с живым блеском в маленьких бусинках-глазках, иногда она не выходила, дверца открывались, а птичка, сидя внутри, просто куковала. Птичка жила своей жизнью, выходила, когда ей хотелось.

С другой стороны двери стоял старый коричневый кожаный диван, покрытый чуть потертым бордовым ковром с восточными узорами. Рядом с диваном – книжная этажерка. На полках стройными рядами выстроились собрания сочинений русских классиков в красивых с позолотой переплетах. Все книги изданы в 30-х и 40-х годах прошлого века. Между книгами комнатные цветы в глиняных горшочках.

Посередине комнаты под большой бронзовой люстрой с белыми, матовыми флавонами в виде цветов лилии располагался круглый стол. Он покрыт белой ажурной скатертью, связанной крючком. Вокруг стола изогнутые темно-коричневые венские стулья. Посередине стола стоял круглый серебристый поднос, на нем фарфоровая, ажурная белая вазочка на ножках с конфетами и такая же белая вазочка-лодочка с печеньем.

Иногда, когда я оставалась одна в квартире, мне казалось, что за круглым столом сидят дамы в старинных бархатных платьях с белыми кружевными воротниками и чинно пьют чай.

В закутке за бархатными шторами находилась спальня тети. Там была довольно большая деревянная кровать, застеленная ажурным вязаным покрывалом. Подушки в бордовых атласных чехлах сложены друг на друга и покрыты специальной, кружевной накидкой. В ногах кровати стоял большой деревянный сундук с коваными железными украшениями. Мне казалось, что именно в этом сундуке хранилась вся тайна о прошлом нашей семьи, нашего рода. Рядом с кроватью – маленький низкий круглый столик, где стояла настольная лампа с желтым шелковым абажуром с бахромой и несколько деревянных, резных шкатулочек. Здесь же было плетеное небольшое кресло – качалка, где лежал шерстяной клетчатый плед. Иногда это кресло начинало качаться само по себе.

Заходя в квартиру тети Тани, будто попадаешь в другой мир. Здесь время как будто остановилось. И этот мир, и это время по духу были очень близки мне. Прекрасный мир романтичных барышень, загадочных полных тайн и мистики стихов, ушедший мир моих далеких предков, где душа моя обретала себя и свою суть.

Так началось мое знакомство с мистикой старого Якутска.

В детстве тетя Таня мне казалась очень строгой, холодной и какой – то вычурной, ходила в шляпках, в таблетках с вуалью и в ажурных кружевных перчатках с маленькими ридикюлями на запястье.

Потом, когда выросла, в студенческие годы я узнала свою тетю совсем с другой стороны. Я училась на филолога. Часто ходила к ней в гости. Тетя Таня была уже старая. Оказывается, она любила творчество Блока, и мы читали вслух загадочные, полные романтизма, стихи этого поэта. Она рассказывала о своей единственной любви, память о которой хранила всю свою жизнь.

Долгими зимними вечерами тетя Таня рассказывала мистические легенды старого Якутска. А я ей рассказывала более современные мифы о разных местах нашей столицы. Мы с ней окунались в мир мистики, в мир необъяснимых вещей, мир, который является до сих пор малоизученным непознанным, но существующим в действительности. Это были интересные городские легенды, бытовавшие в разные времена.

НЕМАЯ МОНАХИНЯ

Случай этот произошел в конце 80-х годов прошлого века. Сосед тети Тани по лестничной площадке Альберт Петрович – доцент кафедры патологической анатомии медфака ЯГУ. Странный рассеянный человек за сорок, в очках, интеллигентный, воспитанный. Жил он с женой и с дочкой – подростком. Альберт Петрович был частым гостем моей престарелой тети, заходил просто пообщаться, иногда помогал по хозяйству, когда требовалась так называемая мужская рука. Хотя с этими обязанностями справлялся кое – как. Его жена тетя Шура – учительница истории, крупная миловидная женщина управлялась с этим куда лучше своего немного «нюни» мужа. Тетя Таня с соседями дружила.

Альберт Петрович часто задерживался на своей работе в «анатомке» медфака, готовил материал для студентов, то есть готовил трупов для вскрытия. Он в мистику мало верил. Мертвых он не боялся, иногда желая казаться брутальным, говорил: «Человек – это ничто, груда костей, мышц и мяса». Но однажды он зашел к тете Тане сам не свой. Альберт Петрович начал свой сбивчивый рассказ: «Это было в прошлом месяце, в субботу вечером, даже ближе к полуночи. Никого кроме сторожа и меня во всем здании медфака не было. Я как всегда работал. Задержался надолго. Вышел в коридор подышать, там всегда прохладно и свежо. В анатомке сильный запах формальдегида, поэтому я часто выхожу в коридор. Хожу, разглядываю плакаты, которые почти знаю наизусть, вдруг мимо меня бесшумно прошла женщина в темной длинной одежде. Я ничего не понял. Подумал, что от усталости и от этого запаха формальдегида показалось, почудилось. Потом собрался и поехал на такси домой, опоздал на последний автобус. Совсем забыл об этом видении. И вчера вечером такое было!