Кирилл Ивонин - Рассказы 6. Ключ к человечности

Из всех возможных вариантов – почему, черт возьми, это оказались именно они, десантники?! Почему не какие-нибудь колонисты или разведчики, которых готовят к контакту? Почему никто из тех, кто мог бы продемонстрировать лучшее, на что способно человечество?

Есть ли ответы на эти вопросы? Доусон запрокинул голову и уставился на мириады ярких огоньков в небе. Эй, там, наверху! Мы лучше, чем вы думаете!

Так ведь?

Гарь подул на пальцы в драных перчатках и всадил лом в паз на люке – звонкий удар эхом разнесся по кварталу, теряясь в лабиринтах усыпанных стеклом улиц. Антон невольно зажмурился и вжал голову в плечи. Было холодно, снег валил густыми хлопьями, скрывая за белой пеленой синее мерцание Сферы. Антон глянул на Клей – та сидела на покореженном куске стены, стуча по бетону пятками солдатских сапог.

С третьей попытки крышка сдвинулась с места, Гарь просунул в щель пальцы и прохрипел:

– Тоха, давай сюда!

Антон схватился за оледенелый край – крышка была тяжелая и широкая, они повернули ее на ребро и опрокинули в утоптанный снег.

– Может, все-таки через стену? – спросил Антон.

– Говорю же, там теперь камеры. – Гарь достал из рюкзака плоский фонарь и посветил в черное нутро люка. Луч выхватил из темноты железные скобы, вмурованные в серый потрескавшийся бетон. – Не бойся, Тоха, новый опыт полезен.

– Я и не боюсь, – проговорил Антон, – просто шею ломать не хочется…

Гарь хмыкнул и, насвистывая, полез в темный провал.

Клей спрыгнула со стены, приземлилась, примяв носками снег, и не спеша подошла ближе.

– Подожди, – сказал Антон, – надо проверить лестницу. – Он нагнулся, уперся руками в железное кольцо и полез следом за Гарью.

Прямоугольные скобы врезались в ладони, пошатываясь из стороны в сторону; в воздухе пахло пылью и застарелой известью. Ладно, могло быть и хуже. Антон поднял взгляд – светлый круг наверху накрыла длинная тень. Клей уже начала спускаться, вот дуреха… Он чертыхнулся и медленно полез дальше.

Лестница привела в узкий туннель с толстыми трубами теплотрассы, ржавыми и холодными – Сфера давно обрубила все коммуникации с городом. Но здесь все равно было теплее, чем на заснеженной улице, и пар от дыхания поднимался во мгле, из которой выступали стальные вентили и полусгнившая арматура.

– Ну что, диггеры, – сказал поджидавший внизу Гарь, – точно никого не хватятся? – Он направил фонарь Антону в лицо.

– Отец под Северо-Западным, – ответил тот. – Его теперь неделю не будет.

– Гуд… – бросил Гарь. – А ты, принцесса? – Он перевел луч на Клей.

– Сказала тетке, что на выходных у тебя.

Косматые брови Гари поползли вверх, на губах мелькнула плотоядная улыбка. Антон почувствовал, как сердце царапнула ревность.

– А если она припрется?

– Не припрется, – Клей махнула тонкой ладонью. – Она только рада от меня избавиться. Сейчас, наверное, уже спирт из больницы тащит…

– Слушай, а может, правда? Когда вернемся…

– Обломишься, – сказала Клей. – Давай, шагай уже дальше.

Гарь скорчил грустную рожу, но с места не сдвинулся.

– Ну а сам-то что? – спросил Антон.

– А что я? Смену отработал – два дня гуляй теперь.

Антон кивнул. Гарь был старше и жил один. Под куполом у него никого не было: родителей забрала война, оставшуюся родню – реверс.

– Ладно, хватит лясы точить, – сказал Антон. – Какой план?

– Все продумано, Тоха, – ответил Гарь уже серьезно. – Давай топать, по дороге расскажу.

Он двинулся вперед, подсвечивая путь фонарем, за ним Клей и Антон. Места между трубами и бетонной стеной хватало только на одного.

– Туннель идет по обе стороны, – продолжил Гарь, – пройдем по прямой, потом по боковой ветке и выберемся. В запасе три часа, на шоу точно успеем.

– Ясно, – Антон тоже достал фонарь и стал светить под ноги Клей.

Вскоре потолок стал ниже, навис шершавым сводом над головой. Сверху свешивались клочья паутины, похожие на грязную потемневшую вату.

– Гадость какая… – пробормотала Клей и плотнее натянула шапку – пауков она боялась до дрожи в коленках.

Какое-то время шли молча. Антон стал прислушиваться к себе: пересекли ли они границу или еще под куполом, в зоне антиреверсных генераторов? Обычно он ничего не чувствовал, в прошлый раз вообще не заметил, как мерцающее поле осталось позади, когда лезли через баррикады. Граница была бесплотной и только издали отдавала синевой, как морская вода.