Нейтан Баллингруд - Раны. Земля монстров

Город гудел от разговоров. Не только о четырнадцати избранных детях, но и о ярмарке. За тридцать лет, прошедших с прибытия Уормкейка, Хобс Лэндинг не видел ничего подобного. А потому позволить Уормкейку возродить ярмарку казалось вполне уместным кощунством. На телефонных столбах, витринах магазинов и в библиотеках начали появляться листовки:

«Первая Ежегодная вечеринка Черепушек состоится на территории особняка Уормкейков в последние выходные сентября 1944 года. Ярмарку торжественно откроют Избранные Дети Хобс Лэндинга. Живой Труп приглашает всех вас принять участие в празднике жизни!»

Люди были заинтригованы. Раз мистер Уормкейк использовал свое прозвище, против которого прежде яростно возражал – он, поймите же, совсем не труп, – значить это могло одно: он протягивал жителям Хобс Лэндинга оливковую ветвь. Кто в таком случае откажется? Весь его клан не собирался никуда уезжать. Не разумнее ли попытаться установить дружественные отношения с самой известной семьей в городе?

Мои родители отчаялись. Прознав о моем желании, они строго запретили идти на ярмарку, несмотря на слезы в первый день после сна. Но меня это не беспокоило. Я знал, что Червь поможет мне. Я должен был присутствовать на ярмарке, и Червь сделает все, чтобы так и вышло.

Так оно и вышло. В день открытия Первой Ежегодной Ярмарки Черепушек я направился ко входной двери, ожидая сопротивления. Мои родители сидели в гостиной: мама с опущенной головой обнимала себя, а отец выглядел одновременно испуганным и разъяренным. Они видели, что я ухожу, но не сделали ни малейшего движения, чтобы помешать. Много лет спустя я узнал, что накануне того дня каждый из них получил сон от Червя. Не знаю, что они видели, но точно знаю, что с тех пор ни один родитель не пытался помешать своему избранному чаду.

Сейчас, конечно, такая мысль даже не приходит никому в голову.

– Будь осторожен, – сказала мама прежде, чем я закрыл за собой дверь.

С остальными мы договорились встретиться у аптеки. Как только все собрались, группой двинулись через центр города, мимо кучек любопытных соседей, вверх по дороге, ведущей к особняку у залива.

Солнце клонилось к закату.

– Сначала они прокатились на колесе обозрения, – сказал дядя Дигби. Из вагончика они рассматривали раскинувшуюся внизу ярмарку, Хобс Лэндинг и свое родное кладбище на холме. Вдали от города, у самого берега, стоял трехэтажный особняк, который, как считали люди, был давно заброшен и населен призраками. Даже взрослые упыри во время редких ночных вылазок не совались туда. Но то была лишь часть гобелена.

Ярмарка Холодной Воды являлась цветком света на темной земле и была гораздо больше, чем казалась на первый взгляд. Пока кабинка подплывала к пику в прохладе ночного воздуха, Уормкейк завороженно глядел на звезды, которые никогда не видел так близко. Он отыскивал созвездия, которым его учили – вот Салотопный Горшок, а там Заплесневелый Король, – и вытягивал руки над головой, водя по ним пальцами. Кабинка качнулась и поехала вниз, и ему показалось, что пальцы оставляют на небе огненные следы.

– Давайте больше никогда не вернемся домой, – сказал Уормкейк.

Если друзья и услышали его, то не подали виду.

Они не ведали, что прямо под холмом могил их родители вовсю готовились к Обряду Смерти. Заметил ли кто-нибудь пропажу детей? Кто-то ведь должен был. Но мог ли этот кто-то хоть что-то изменить?

Что же было дальше, дети? О чем вы на самом деле пришли послушать?

Казалось, он бросил зажженную спичку в бочку с петардами. Все дети взрываются разом:

– Шоу уродов!

– Палатка с уродцами!

– Шоу уродов! Шоу уродов!

Дядя Дигби поднимает металлические руки, и из голосового аппарата под куполом раздается смешок. Пузырьки начинают кружить вокруг безжизненной плавающей головы, и на мгновение мне кажется, что в этой невыразительной части его тела я могу распознать искреннюю радость.

Если несколько минут назад в комнате витало напряжение, теперь оно вмиг развеялось благодаря маниакальному волнению, пробудившемуся при упоминании уродцев. Вот про что дети больше всего хотят услышать.

Вот это да, какой сюрприз. А я-то думал, что вам интересно послушать про упырей. Может, вы хотите узнать имена всех взрослых? Или то, как они добывали пищу из гробов? Занимательнейший процесс, скажу я вам.

– Не-е-е-ет!

Что же. Уродцы так уродцы.

Упыри остановились у палатки в бело-зеленую полоску, с вывеской, под которой сидел сгорбившийся старик. На вывеске красной краской было написано огромное дивное слово: УРОДЦЫ. Старик взглянул на детей пожелтевшими глазами – он стал первым, кто присмотрелся к ним, – и спросил: