Виктор Зорин - Русские несказки

Сухопарый Фланов закурил, посмотрел на бегущие к опорам моста волны и, опершись локтем о парапет, процедил:

– Не хотел говорить в своём кабинете. Те, кому надо, знают, а кому не надо…

Сан Саныч догадывался, что Фланов не желал, чтобы начальство узнало, в каких выражениях он будет передавать информацию подчинённому. В большинстве кабинетов Конторы с незапамятных советских времён стояла скрытая прослушка.

– Твой план сработал, – наконец выдал полковник, и у Сан Саныча потеплело на душе. – Грушки покрутились, конечно, для виду, но потом сдулись. Включили даже дурака: дескать, изобретение обыкновенное, но интересное. «Интересное»! Мы говорим: «Наверное, из-за обыкновенности изобретения удавили учёного? Вы же хотели втихаря забрать его к себе вместе со всей документацией и разрабатывать для универсальных солдат: не пьют, не болеют, а только молодеют». В общем, мы пригрозили, что обнародуем тайные подвиги штирлицев, и они сознались, что их крендель с позывным «Семён» не выходит на связь. У него чуть ли не двадцать конспиративок, и грушки не успели их все осмотреть. Все координаты у нас теперь есть; семь объектов они уже проверили сами, мы поделили оставшиеся тринадцать.

Фланов взглянул на противоположный берег Невы: там возле товарища Ленина играли струями танцующие фонтаны.

– Теперь найдём Семёна и у живого или мёртвого заберём прибор. Что дальше делать с аппаратом, решим позже, но главное – утрём нос грушкам, – Фланов скупо улыбнулся и раздавил каблуком сигарету. – Теперь они у нас по гроб в долгу.

Чуть позже они сидели вдвоём в кабинете Фланова и ждали сообщений от оперативников, разосланных по адресам в поисках грушника. Полковник читал докладные, а Сан Саныч, так и не включивший в отчёт неожиданный визит в магазинчик «Эзотерика», разглядывал портрет Путина, висевший над головой начальника. Просмотрев бумаги, Фланов спросил со смешком:

– Что, майор? Думаешь, вправду приборчик может седину убрать и животик подтянуть?

Сан Саныч осторожно ответил:

– Очень даже может быть. Госпожа Бурьян лично хвалила.

Полковник нахмурился:

– Я бы не доверял этим косметологам…

Зазвонил телефон, и Фланов после короткого обмена репликами приказал:

– Жди там. Проверь осторожно прибор, не повреждён ли, и просканируй счётчиком Гейгера – есть вероятность, что работает на радиоактивном топливе.

Затем обернулся к Сан Санычу:

– Давай дуй с помощником на Загородный, двадцать пять, хостел «Сабрина», двенадцатый номер. Там сейчас наш человек с позывным «Феникс», аппарат и документация у него, Семён сопротивления не оказал. Странная история: Феникс говорит, что Семён и внешне сильно пострадал и вроде как не в себе. Счётчик Гейгера на излучение не реагирует.

– «Сабрина», – проворчал майор. – Нет, что ли, русских названий?..

– Для тебя нет. За прибор и документы отвечаешь лично.

До Загородного Сан Саныч добрался за пятнадцать минут: там и ехать-то было километров семь, но по Литейному быстро не проскочишь. Фланов позвонил уже при подъезде к адресу и пробурчал недовольным голосом:

– Что-то случилось. Только что Феникс сообщил, что вынужден уйти из хостела: возникла опасность потери устройства. На нём установлен маячок, и он обещал, что включит его сразу же, как почувствует себя в безопасности. Быстро проверьте номер в хостеле!

Самым странным было то, что пустой автомобиль Феникса стоял во дворе гостиницы. Испуганный консьерж показал, где находится номер двенадцать, бормоча: «Ваш сотрудник недавно вышел и запретил мне заходить внутрь». Ворвавшись в номер, Сан Саныч с помощником увидели унылую комнатку с кроватью, шкафом, столом и стулом. Правда, на стене висел какой-то натюрморт в стиле Матисса, не привносивший в спартанскую обстановку уюта. Между шкафом и стеной находилась небольшая ниша, в которой, прижав к подбородку ноги и укрыв голову руками, сидел и тихо стонал человек. Сан Саныч с трудом развёл дрожащие тощие руки и приподнял незнакомцу подбородок. Это, несомненно, был Семён, поскольку сильно походил на созданный со слов экономки фотопортрет, но выглядел он просто чудовищно.

Перед фээсбэшниками предстал древний дед с кожей, испещрённой глубокими складками, старческими пятнами и бородавками, с остатками жидких волос на облысевшем черепе, слезящимися глазами и ниткой слюны, свисавшей из беззубого рта. Мало того: от него исходил запах тяжёлой и, вполне возможно, неизлечимой болезни. Существо, похожее на Семёна, попыталось что-то прошамкать и снова спрятало голову под руки. Сан Саныч был потрясён не меньше помощника и попытался объяснить бегство Феникса боязнью заразиться какой-нибудь гадостью от старого хрыча. Жуткое состояние Семёна могло быть только результатом нестабильности прибора, а это означало, что оперативника надо было срочно найти, пока и его не накрыла «чудодейственная сила». Ни прибора, ни документации в комнате обнаружить не удалось.