Алекс Бранд - Выбор. Иное

– Клайд, я готова.

Оборачиваюсь. Улыбаюсь. Нарядно оделась, темно-синее выходное платье. Лёгкое зелёное пальто и задорная шляпка с маленькими шелковыми полями и парой вишенок на них. Ботиночки. В руке перчатки. На шее изящно повязан белый кружевной шарф. Чуть горьковатый свежий аромат, который почувствовал у окна, стал сильнее.

– Вот, совсем другое дело, – и мне улыбаются в ответ, – Пошли.

Смотрю на часы. Почти час ночи.

– Берт, ты как, на работу не проспишь?

– Не тревожься, я ведь раньше ни разу не опаздывала, помнишь? – она стрельнула в меня блеснувшим взглядом из-под шляпки, вложив в эти слова вполне понятное значение.

Ну, спасибо, дорогая, что не даёшь забыть… Но пора, хватит размышлять. И распахиваю ставни, в комнату ворвался прохладный порыв ветра, очень кстати остудив разгоряченный лоб.

– Прошу на выход, леди!

Она ошарашенно смотрит на меня и на окно.

– А ты что думала? Через Гилпинов пойдем? – ее напоминание о том, что не просыпает после… В общем, через дверь я идти не хочу. Я – не он! Глупо? Пусть. Теперь все – иначе.

А ведь я ее провоцирую, вдруг пришло понимание. Я делаю всё, чтобы она начала сомневаться. Начиная от тона, новых слов и манер, и кончая несуразным предложением лезть в окно. Пусть! Берта, не бойся, иди со мной. Со мной!

– Ой, Клайд… Я так никогда не вылезала в окно… Да я не умею…

– Зато я умею. Вперед! – от предвкушения прогулки нахлынуло озорное настроение, захотелось что-то сделать, чтобы Берта улыбнулась, рассмеялась. Пусть и ее захватит новизна!

И я легким отточенным пируэтом ухожу в заоконную тьму. Выпрямляюсь и оборачиваюсь. Роберта осторожно выглядывает и явно не знает, с какой ноги начать. Начинаю командовать.

– Шш… Ставь не ногу, а колено на подоконник. Давай руки… Шляпку сними пока, положи тут.

И ответный шепот…

– Клайд, осторожно! Платье… Ну подожди…

– Берта, черт!

– Что?

– Вернись и лампу погаси!

– Ой… Иду.

И через мгновение в комнате гаснет свет. На секунду пожалел об этом – чтобы поставить колено на подоконник, пришлось изрядно задрать платье, до середины изящного бедра… А теперь – темно. Не о том думаю… Но слишком бьёт в голову ее присутствие, слишком…

– Я тут!

– Давай. Колено. Руки мне на плечи. Ап!

– Ай! Клайд, Клайд!

– Чего?

– Я тебя не раздавила?

– Оо, как мне хреново-то… – это я замогильным шепотом.

И мы оба смеемся. Вместе. Надо ли говорить, что уронил я нас специально. Не удержался…

– Шш, Берта, тихо! Лежи!

Она удивленно поднимает голову и смотрит на меня. В лицо. Близко. Очень. Слишком близко. Ее дыхание на ночной прохладе почти обжигает. Глаза таинственно мерцают, завораживая, затягивая…

– Почему?

– Мы нашумели. Ждем пару минут.

– Аа…

Слышится что-то в ее голосе… Ждала других слов? Других действий? Ага, на голой земле и не снимая тройки. Мадам знает толк… Ерничаю… Пытаюсь так защититься от волшебства ее взгляда, ощущения тепла от ее тела… Получается не очень.

Роберта слегка поворочалась и послушно затихла. Лежим. Ждем. И мне расхотелось вставать. Вот же умник… В двух метрах шикарная кровать, а ему с сырой земли вставать не хочется…

– Клайд… Тебе разве не больно? Сильно же ушибся, наверное. Ну все, вставай. Простудишься…

И как-то ехидно вдруг добавляет…

– По-настоящему простудишься.

Вот оно что… Я теперь почти точно знаю, «в когда» попал. Клайди наш уже успел ей соврать про простуду. Делаю вид, что не расслышал.

– Берта, встаем.

И подал ей руку, она осторожно вложила в нее свою маленькую ладонь. Такая лёгкая… Вижу, что для неё всё это необычно, она замешкалась, поднимаясь. Поддержал под локоть, на мгновение мы прижались плечами и оба замерли. Почему? Я – понятно. А она? Ей ведь должны быть привычны прикосновения этих рук… Нет. Она уже видит и чувствует разницу, непонятную и странную. А я – не хочу, не хочу мешать этому. Вот надевает перчатки и поправляет шляпку. Молча переглянулись в слабом свете фонаря, ее лицо смутно белеет в полумраке. Серьезное такое… Я прислушался, быстро оглядел улицу, никого. Кивнул – идём. Выходим на Элм-стрит, темную и безлюдную. Тихо. Никого и ничего. На часах десять минут второго.

– Куда пойдем, Клайд? Только недалеко, хорошо?

Мелькнувшее в ее голосе смутное беспокойство сказало мне многое – она никогда ещё не выходила из дома в такой глухой ночной час, ни сама, ни с ним. Он никогда не звал ее вот так, просто пройтись ночью по затихшему Ликургу. Другое его интересовало в это время… Да, милый, в ее глазах ты все страннее и страннее. Роберта слушается, она все ещё любит и верит. Надеется… Потому и пошла сейчас… Ещё не со мной. С ним.