Марк Тюфо - Zombie Fallout. Чума на твою семью

– Молиться? – недоуменно переспросила Джен.

– Так ведь говорят, – ответил я и отвернулся.

Гневить Бога вовсе не хотелось, но особенного благочестия я в тот момент не чувствовал.

Через полчаса я зашил рану. Джен и Томми обмыли Би-Эм и одели его в чистую, не пропитанную кровью одежду. Затем мы положили его на заднее сиденье минивэна Брендона и я расположил раненую ногу примерно так, как она должна была лежать в идеале. Шину мы сделали из двух топорищ и изоленты. Дела обстояли не лучшим образом. Би-Эм целый месяц придется одну за другой глотать таблетки «Оксикодона», а его запасов у нас было разве что на неделю. Просто супер, придется снова останавливаться. А это ничего хорошего не сулит.

Моя одежда снова была безнадежно испорчена. В приличном виде осталась только рубаха – вся кровь впиталась в толстую ткань куртки. Я отошел на обочину, стащил с себя испачканные вещи и поежился.

Трейси принесла пакет детских влажных салфеток, чтобы я привел себя в порядок. Пожалуй, меня бы даже чизбургер сейчас не так сильно обрадовал!

Трейси рассмеялась. Да, я стоял полуголый на обочине скоростного шоссе в самый разгар зимы.

– Эй, так нечестно! – крикнул я. – Все из-за холода! Он сморщивается. Знаешь, как в бассейне! – Ее смех удалялся. – Нечестно, – в конце концов буркнул я и принялся вытираться.

Я вернулся к остальным, все еще ругаясь себе под нос.

– Что думаешь, Майк? – спросил Брендон.

– Да, Брендон, мало кто отважится задать мне этот вопрос. Особенно без вариантов ответа.

– Ты правда с ума сошел, да? – улыбнулся он.

Я оставил этот вопрос висеть в воздухе. Правильно на него все равно не ответишь. Смотри «Уловку 22» [47].

– Ну, пока мы все еще едем к Кэрол. Но нам нужно раздобыть еще антибиотиков и обезболивающих, а это значит, что придется, мать его, еще раз остановиться.

Брендон закатил глаза:

– Вот и я о том же. Надо подготовить тот пикап, который не выпачкан в крови, мы его заберем. Другой я хочу полностью вывести из строя. Сомневаюсь, что первый реднек и его тупица-водитель за ними вернутся, но рисковать совсем не хочется. Главное – пора нам отсюда убираться.

– А что насчет шансов Би-Эм?

– Знаешь, обычный человек на его месте уже умер бы, так что это говорит в его пользу. К тому же в рай его не возьмут, а в аду и без него полно народу. – Брендон не улыбнулся этой шутке. Видимо, он хотел услышать настоящий ответ. Неужели он не понимал, что мне хотелось его избежать? – Пятьдесят на пятьдесят. Я не знаю, насколько все плохо.

Большего я не сказал.

– Майк, еще кое-что…

Такие заявления добром не кончаются. Если твой собеседник ждет самого конца разговора, прежде чем поднять какую-то тему, это обычно означает, что он пытается набраться смелости, чтобы завести о ней речь.

– Только не говори, что моя дочь беременна. Иначе я взорвусь.

– Что? – Брови Брендона взлетели на лоб. – Ты чего? Нет! Нет, дело не в этом. Дело в Джастине.

– Я знаю.

– О его бреде и об Элизе?

– Я знаю.

– И что ты собираешься с этим делать? – спросил Брендон.

– Понятия не имею.

Я зашагал прочь.

– И все? – крикнул он мне вслед. – Джастин у нас, по-моему, на прямой линии с врагом, а ты ничего не собираешься предпринять? – запальчиво добавил он.

Остановившись, я повернулся к нему:

– Есть идеи? Я весь внимание.

Я говорил искренне, но мои слова были пропитаны злобой. Брендон почувствовал скрытую в них угрозу… но в юности мы мудростью не отличаемся.

– По-моему, Майк, ты прекрасно знаешь, что делать! Разве не ты всегда твердишь о том, как важно жертвовать одним ради многих?

Его слова поразили меня в самое сердце, но я не дрогнул.

– Тогда бери другой пикап, – сказал я.

Он на шаг отступил от меня, пожалуй, сам того не ожидая. Я ведь фактически сказал ему, что он может катиться на все четыре стороны. Без Николь. Я загнал его в угол, и за это мне было немного стыдно. Он был практически членом моей семьи, теснее связывают только кровные узы. И все же отличие было, пусть и слабое. Я всегда ставил членов своей семьи превыше всех остальных. Вот так вот. Мы с Брендоном уже собрали толпу зрителей. Впрочем, в последнее время это было в порядке вещей. Брендон трясся от ярости. Если бы он сейчас набросился на меня, у меня была бы всего пара шансов, чтобы победить его, прежде чем он одолеет меня своими размерами, юностью и скоростью.

Тревис вложил патрон в дробовик, и Брендон повернулся к нему. За какую-то долю секунды у него на лице промелькнули страх и боль, он почувствовал себя преданным. Ссутулившись, он пошел к окровавленному «форду». Колесо с пассажирской стороны было пробито, на боку красовалась оставленная Трейси вмятина, которая лишала машину былого блеска, но в остальном пикап был полностью исправен.