Марк Тюфо - Zombie Fallout. Чума на твою семью

– Я опускаю руки. Сил нет их держать! – прокричал я.

– Медленно! И не вздумай нагнуться за винтовкой!

– Ладно, ладно! – ответил я, после чего уронил руки вниз и принялся растирать их, чтобы усилить приток крови.

Противники все еще препирались. В их группе явно не было жесткой командной цепочки. В мире, где идет борьба за выживание, демократии обычно не работают. Впрочем, положение мое было незавидным, поэтому рассуждать об этом не имело смысла.

На этот раз со мной заговорила женщина. Ее вопрос не должен был меня удивить, но все же я оказался сбит с толку.

– С вами есть парень по имени Томми? – спросила она.

Позади нее другая женщина гораздо тише произнесла:

– Это глупо, Мэгги, нужно было просто узнать их имена.

Что ж, они открыли для меня дверь, которую несложно было сорвать с петель.

– А у вас есть автомат с «Кит-Катами»? – Тут все они ахнули от неожиданности. – Значит, есть?

– Откуда вы знаете? Его доставили в тот же день, когда пришли зомби. Его даже в холле не успели установить, – недоверчиво ответил тот же женский голос.

– Мэгги, может, просто пригласишь их войти? – бросила вторая женщина.

Вопрос был пропитан сарказмом, и Мэгги это прекрасно поняла, но намеренно решила истолковать его буквально.

– Хотите войти? – спросила она.

Не успел я ответить, как с улицы раздался голос Томми:

– А «Кит-Катом» поделитесь?!

– Это Томми? Да? – уточнила Мэгги.

– Он самый, – кивнул я. Перестрелки уже не предвиделось, но рисковать мне не хотелось. – Можно мне взять винтовку и повесить ее на плечо?

– Да… Конечно, бери, – ответил мужской голос, в котором уже не было ни капли угрозы.

За несколько секунд мы проделали путь от перестрелки у корраля «О-Кей» [38]до добрососедских отношений «Улицы Сезам». И снова ситуацию спас Томми. Он был прямо как кот с девятью жизнями. Хотя нет, сравнение не совсем правильное, ведь коты обычно не отдают свои жизни за других. В общем, кем бы он ни был, он явно спас мою задницу. Черт, да я готов был купить ему весь автомат «Кит-Катов».

Опасность миновала. Не могу сказать, откуда я это знал, но знал я наверняка. Это была даже не интуиция. Я махнул Трейси и Брендону, чтобы они въезжали на парковку. Должно быть, они чувствовали то же, что и я, поскольку ни один из них не стал медлить. На самом деле Трейси даже чуть не поцарапала Брендону передний бампер, спеша подъехать ко мне. Может, Томми источал радость и передавал ее повсюду, как радиосигнал? Вполне возможно. В целом, если Томми не видел опасности, нам ее искать тоже не следовало.

Смотреть в маленьком мотеле было не на что. Двухэтажный, он напоминал громадную коробку и выглядел точь-в-точь как любой другой мотель, который вы видели 150 000 раз до этого, путешествуя по дорогам Северной Америки. Однако он был в лучшем состоянии, чем девяносто пять процентов этих мотелей. Подозреваю даже, что летом вода в его бассейне не приобретала ярко-зеленый оттенок. Учитывая, как я устал, даже «Ритц-Карлтон» не мог показаться мне лучше.

Мужчина спустил нам лестницу, которую я сначала не заметил. Может, я не обратил на нее внимания, потому что она была выкрашена в черный цвет, но скорее всего такое упущение я допустил из-за лазера, который ползал у меня по груди. Когда в тебя целятся из винтовки, обо всем остальном как-то забываешь.

Томми подошел ко мне и с опаской посмотрел на лестницу.

Я рассеянно поправил винтовку у себя на плече. По моему телу медленно поползла тревога.

– Что такое, Томми? – спросил я как можно невиннее.

Томми повернулся и очень серьезно взглянул мне в глаза:

– «Кит-Каты» не там.

Мою тревогу тотчас как ветром сдуло. Я прыснул и смеялся до тех пор, пока из глаз не потекли слезы, а из носа – прошу прощения за подробности – сопли. Томми протянул мне обертку своих загадочных «Поп-Тартов». Предложение утереть нос тонкой фольгой рассмешило меня пуще прежнего. Унять свой хохот я был не в силах.

Николь вышла из машины, чтобы узнать, что тут смешного. Заметив мое состояние, она даже не стала задавать свой вопрос.

– Фу, пап… Какая мерзость. Найду тебе бумажное полотенце.

Я продолжил хохотать – наверное, всему виной были подавляемые эндорфины. Гермофобия передалась от меня и моей дочери. У нее был не столь запущенный случай, как у ее папеньки, но определенные проявления все же случались. Меня позабавило, как она поморщилась, увидев меня. Черт, да если бы я не хохотал до посинения, мне бы и самому стало противно! Верная своему слову, секунд через тридцать Николь притащила мне полрулона бумажных полотенец. Меня начинало понемногу отпускать. Вот блин, оказывается, мне много-то и не надо! Подумав об этом, я едва не пошел на второй круг, но потоки соплей меня остановили. Томми не сводил с меня глаз и рассеянно вытирал нос, возможно надеясь, что я последую его примеру.