Виктор Венцель - Монохромность

Если говорить более развернуто о Рождестве и Сочельнике, то нелишним будет напомнить о том, что Рождество не всегда связано с праздниками и радостью. Так уж сложился культурный исторический пласт, что наша страна, Германия, является колыбелью страшных рождественских традиций и историй, берущих начало еще в дохристианской языческой эпохе. Конечно, подобных историй хватает и в других странах, но такого обилия страшилок нет больше нигде. Забавно, что сейчас это кажется ничуть не большим, чем глупые городские легенды, а ведь когда-то ими пугали детей, или верили в них сами. Наверное, все мы слышали про Крампуса – эдакий антипод Святого Николая, злобное чудовище, полукозел, полудемон. Он является порождением Хель, древней норвежской богини смерти. А вот про Йольского кота, пожирающего всякого, кто не надел на праздник новую одежду, или про Грила, тролля ворующего плохих детей для своего супа в канун Рождества, слышали немногие. Кто-то читал про Белксникеля – мрачного спутника Святого Николая, который раздавал конфеты хорошим ребятам, а плохих, стегал своим длинным хлыстом. Кому-то известно про фрау Перхту, древнюю языческую богиню. В Германии было принято не только страшится ее, но так же надевать ее маски, облачаться в одежды с ее изображением и носить их в общественных процессиях, чтобы отогнать демонов и злых духов с последней недели декабря по шестое января. Когда христианство перешло в Германию, фрау Перхта и ее процессии остались частью культурных рождественских традиций, а кое-где эти самые традиции сохраняются и по сей день. Данные мероприятия восходят, по меньшей мере к XVI веку. Если верить легендам, зловещая фрау Перхта посещает детей между Рождеством и праздником Богоявления. Хорошим и послушным детям она дает серебряную монетку, а плохих, забирает с собой, потрошит и набивает соломой.

Естественно, вся мистика и паранормальщина не стоит и выеденного яйца, но следует относиться с уважением к наследию такого далекого прошлого. Хотя бы потому, что оно намного увлекательнее и проще настоящего. И куда его добрее, даже не смотря на мрачные истории.

Когда двери отдела закрылись за моей спиною я смог вздохнуть с облегчением и наконец-то расслабиться. В прежние времена мне нравилась работа корреспондента в этом офисе – была в ней своя эстетика и даже некоторая романтика, но после некоторых событий, произошедших несколько лет назад, мои взгляды на это немного поменялись.

Редакция «Правды Германии» к этому времени уже почти опустела. Только из отдела типографии доносился утомительный надрывный шум – завтра очередной поток глупости и чуши появится на прилавках нашего городка, а у жителей Глёкнера будут мотивы для новых сплетен. Я прошелся по вестибюлю, преодолел рамку металлоискателя и шагнул через двухстворчатую стеклянную дверь. Сонный охранник, дремавший за столиком на входе, механически махнул мне рукой. Не знаю, даже видел ли он меня.

Штефани отказалась совершить со мной прогулку до маяка – статья себя сама не напишет, даже если у тебя есть уйма идей. Минус отношений с коллегой по работе в журналистике – иногда вы можете не видеться целыми неделями, пропадая в командировках и мотаясь по делам из города в город.

Впрочем, теперь можно было об этом не думать, и оставить решение личных проблем до лучших времен.

Несмотря на вечерний час, на улице светло, словно днем, от выпавшего накануне снега. Кажется, снегопад начался еще в среду, и до конца не прекратился до сих пор, опускаясь и сейчас, крупными хлопьями с черных небес. Если погода не изменится, и снег будет идти дальше в прежнем ритме, то к празднику переметет все выезды из города. Отчасти, в этом прелесть нашего городка на юге Германии – за двадцать восемь лет я не помню ни одного Рождества без снега, с другой стороны – не все хотят оставаться в Глёкнере на праздники. Кажется, около трех лет назад, на Глёкнер обрушилась настоящая снежная буря, оставившая треть города без света и связи. И было это как раз на Рождество. Глёкнер не оценил такого подарка, а мэр города дал торжественное обещание, что подобных ситуаций больше не повторится.

Я спустился быстрым шагом по ступеням, ведущим от дверей редакции, поморщился от резкого порыва ветра, метнувшего мне в лицо целую пригоршню снежинок, и поднял воротник пальто. Дорога предстояла не близкая – прибрежная пляжная зона совсем не тот маршрут, который пользуется популярностью в декабре.

Я пересек небольшую засыпанную снегом площадь, прошелся по узкой колее мостовой, добрался до поворота, почти не потратив времени. Дальнейший путь через крохотную парковую зону занял у меня не меньше пятнадцати минут, а вот, чтобы пробраться через сугробы, не извалявшись в снегу, отняло еще около четверти часа. Своей машины у меня не было, так что предстояло доковылять до остановки и мерзнуть в ожидании автобуса еще минут пятнадцать. К сожалению, зарплата журналиста не столь высока, чтобы можно было обзавестись личным авто, вот и приходится повторять ежедневный моцион с прогулками по вечернему городу от одного захолустья до другого.