Глеб Васильев - Пушкин в Голутвине. Герой не своего романа

– О, наш клиент, – обрадовался Колян. – Пошли, будем брать.

Мы подошли к столбу и задрали головы.

– Радик, спускайся, – крикнул Павлик.

– Не могу, – голос Радика, руками и ногами обхватившего жирафью шею столба, был таким тихим, что я его еле различал.

– У тебя что, любовь с этим столбом что ли?

– Нет. Я забыл, как спускаться, – прошелестел Радик.

– Есть два способа, – сказал Колян. – Первый – двигаешь конечностями и постепенно сползаешь вниз, а второй ускоренный – разжимаешь руки-ноги и…

– О-па! Смотрите, парни, бабуин, – гогоча, к нам приблизилась компания из четырех молодых людей. Очевидно, они не интересовались футболом, и матч «Спартак-ЦСК» их волновал гораздо меньше, чем сидящий на столбе Радик. – Ишь, как по пальмам соскучился. Может, его в зоопарк вернуть надо?

– Идите, куда шли. Это наш бабуин, – сурово прохрипел Колян.

– Ты что-то вякнула, плесень? – самый высокий, широкоплечий и пузатый парень из четверки навис над Коляном.

– Мой коллега намекнул, что мы тут без посторонней помощи справимся, – сказал Павлик. – Проваливайте. Не то рискуете нашими бананами подавиться. Они у горилл, вроде вас, обычно поперек глотки становятся.

Молодые люди переглянулись.

– Ну все, падлы, – здоровяк злобно сплюнул. – Сейчас вам…

Колян не стал дослушивать анонс. Вместо этого он подпрыгнул и пнул здоровяка ногой в промежность. То ли Колян промахнулся, то ли пах не был слабым местом парня, но пинок никакого видимого эффекта не произвел.

– Вали их, – рявкнул пузатый и ткнул кулаком в лицо Коляна. В ту же секунду двое набросились на Павлика, а я согнулся пополам, получив удар под дых.

Спустя еще один миг и два удара, наблюдать за происходящим мне стало сложно, так как я оказался на земле и предпочел прикрыть лицо руками. На ребра, спину и затылок градом сыпались пинки и тычки. Я подумал, что удача, пусть и частично, на моей стороне. Благодаря выпитому алкоголю, я почти не чувствовал боли. Я не ощущал ни злости, ни страха. Казалось, что еще немного, и я усну от монотонности происходящего. Эта случайная мысль меня обеспокоила. Может быть, я умираю, и это смерть тяжелыми ботинками выколачивает из моего тела череп? Умирать почему-то совсем не хотелось. Но что заставляет меня цепляться за жизнь? Животный инстинкт самосохранения или простая привычка? Неспособность представить, как можно взять и перестать жить? В памяти всплыл образ несущегося на меня грузовика с ослепляющими фарами, на крыше которого…

– Степа, ты живой? – голос Павлика прервал мои размышления. Ударов больше не было – я даже не заметил, когда они прекратились.

– Живой, – ответил я. Звук собственного голоса пробудил во мне чувство, которого я раньше никогда не испытывал. Мне захотелось петь, смеяться, танцевать, целоваться и кричать от восторга одновременно. Неужели я так радовался тому, что остался жив? Действительно ли я поверил, что моей смертью окажется четверка парней, которым нет до меня никакого дела, как и мне до них?

– Тогда вставай, – надо мной склонился Радик. Прежде чем взяться за его протянутую руку я подобрал валяющуюся рядом со мной коробочку с мятными пастилками, которую, вероятно, обронил один из напавших на нас.

– Радик, ты вспомнил, как со столбов слезать? – Колян улыбнулся разбитыми губами.

– Какое там, – отмахнулся Радик. – Когда эти отморозки начали вас метелить, я и забыл, что на столбе сижу. Спикировал на них, как коршун. Одному нос набок свернул, другому солнечное сплетение пробил, а другие струсили и разбежались. Я же два года боксом занимался. У меня удар на девяносто один процент поставлен.

– Да, парни, а мы все-таки круто по мордам отхватили, – Павлик провел ладонью по лицу, размазывая кровь.

– Круче не бывает, – согласился Колян. – Будут знать, как с нами связываться.

– Радик, может, расскажешь, чего ты на столбе забыл?

– Да я это… – Радик запнулся.

– От футбольных фанатов прятался?

– Ну да, как же, – Радик усмехнулся. – Это им меня бояться надо, а не мне их. А на столб я залез, чтобы оглядеться. Тут толпа такая была – одни шкафы, ничего за спинами не видно.

– И что же ты хотел разглядеть?

– Вот вы пристали со своим «что где когда», – фыркнул Радик. – Не помню я, пьяный был. Вообще не знаю, как здесь оказался.

– Хочешь конфету? – я протянул Радику найденные мятные пастилки.

– Нет, – ответил Радик. – Я бы лучше выпил чего-нибудь.

15

– Боже, что случилось? – ахнула мама, увидев меня.